Көптілеу Құрманғалиев поделился своими мыслями о том, что мотивирует на «рабский труд», что его пугает в Казахстане и кто виноват в бедах страны, передает ИА «NewTimes.kz».
Свои тягостные размышления казахстанец опубликовал на странице в Facebook’е.
«Я не хотел бы, чтобы мои дети и внуки были несвободными людьми, как мои родители и я. Я живу в Казахстане всю свою жизнь и нигде за границей не был, мне 45 лет, имею высшее юридическое образование. Всю жизнь я работал в разных местах и в основном на государство: учитель в средней школе, преподаватель в вузе (КазНПУ, КазАТК, АУТБ, КазНУ, Академия МВД), ДВД, МВД, РГКП ННПООЦ «Бөбек». Моя заработная плата была самая высокая в 1995-2000 годах — около 300$ США, а потом она никогда не превышала 150 тыс тенге. Моя супруга — домохозяйка, и стажа трудового у нее нет, а, значит, и пенсия у нее будет минимальная. У нас трое детей и все школьники. Живем в родительском доме. С большим трудом пристроили 2 комнаты, взяв кредит, за который ежемесячно платим по 100 тыс тенге. Ведь доход держался на моем ТОО, но в связи с экономическим кризисом и рейдерством я был вынужден приостановить его работу. Я понял, что страшно устал так жить, и неотвратимость такой жизни убивает во мне все желания. День за днем я вынужден выживать, работать на износ, по сути, государство забирает у меня, моей семьи и близких все жизненные силы.
Страх остаться на улице с детьми — вот мотиватор труда рабского каждый день, и я все реже и реже уверен в светлом будущем.
День за днем я вынужден выживать, работать на износ, по сути, государство забирает у меня, моей семьи и близких все жизненные силы. Страх остаться на улице с детьми — вот мотиватор труда рабского каждый день, и я все реже и реже уверен в светлом будущем.
Обман повсюду, даже социальные пособия на детей нищенские платят и то не все. И это проблема не только частного сектора, но и государственных организаций. Вся страна в судах, все озабочены возвратом долгов по заработной плате, за оказанные услуги, поставленный товар, данные взаймы коллегам и друзьям, родственникам, партнерам, клиентам, родителям и детям. Сижу вот и думаю, как мы дошли до этого за 28 лет независимости и суверенитета родной казахской власти. В семье никто не пьет и не курит, я вкалываю всю жизнь и тружусь честно, как умею и успеваю, но не хватает все равно денег. Я берусь за любую работу — и самую тяжелую, и незнакомую, и думаю при этом, как жить дальше? И сколько так еще жить? Наша экономическая модель государства сегодня — страшный гибрид советского государственного плана и дикого капитализма. Что вы называете капиталистическими рыночными отношениями? Что называете демократией и правовым государством? Государственные должности в стране вы превратили в аукцион с временным ограничением от 2-10 лет для кандидата. Вы доверяете народные деньги иностранным банкам и компаниям.
Я берусь за любую работу — и самую тяжелую, и незнакомую, и думаю при этом, как жить дальше? И сколько так еще жить?
Мои дети, как и я, никогда не были за границей, мы живем в самом неблагополучном и экологически грязном районе Алматы, я много лет не могу себе позволить траты на свои мечты и желания. Мы занимаем деньги в банке на покупки вещей и часто за эти деньги рассчитываемся дольше, чем эти вещи нам служат. За что вы так поступаете с нами, с народом страны, которая вас кормит, одевает и обувает неплохо, очень шикарно даже? Я смотрю, сколько каждый год прибавляется детей, ваши благодарные граждане рожают новые и новые поколения прислуги и обслуги. И даже на не родившихся еще малышах уже висят долги страны. Казахстан — это ваш доходный пирог, напичканный нефтью, газом, медью, ураном, зерном и мясом. Люди в стране для вас как натянутые струны, и вы тянете их и тянете, проверяя, сколько еще можно, а когда струна рвется, причиняя вам боль, вы делаете то, что обязаны были сделать лет так ...дцать назад, и преподносите как огромное личное достижение. А завтра вы заберете моих сыновей в армию. Я не хочу видеть своих детей вашей прислугой, какими стали их родители. Я не хочу видеть их в ваших дубовых кабинетах, чтобы они не потеряли там совесть, я не хочу видеть их в полиции, чтобы они не превратились в преступников! Я боюсь наших больниц, где делают операции без наркоза, нет лекарств, и врач может пройти мимо, если не дашь взятку. Наши больницы хуже европейских тюрем. А школы и вузы, где детей учат искусству лжи, лицемерия и коррупции и умению жить достойно среди воров. Страна, где преступник получает бесплатное 3-разовое питание, а школьник должен платить за обед. Так жить нельзя, я не знаю, что надо делать и кому, но так жить нельзя.
Я не хочу видеть своих детей вашей прислугой, какими стали их родители. Я не хочу видеть их в ваших дубовых кабинетах, чтобы они не потеряли там совесть, я не хочу видеть их в полиции, чтобы они не превратились в преступников!
Я по основной профессии — преподаватель, и имею богатый внутренний мир, и хотел бы искренне наслаждаться каждодневными радостями, но я накопил столько злобы, ненависти, отчаяния, усталости и безверия, что уже разучился радоваться. Я не вижу никаких очевидных перспектив для своей несчастной страны и для таких, как я! Наша участь жалкая и убогая, особенно последние 28 лет, и я не помню ни одного такого года, когда надежды совсем не было. Всегда что-то питало веру и надежду на будущее».