«Моя вера в людей пошатнулась»: Астанчанка шокирована дорогими услугами имамов на похоронах

Провожая усопшего человека в последний путь, родные обычно не скупятся на соблюдение всех религиозных обычаев и обрядов. Как правило, перед погребением у могилы умершего молитву читают имамы, услуги и востребованность которых резко подскочили. Непонятно, с чем это связано, но найти имама и договориться с ним стало реальной проблемой для жительницы столицы Айман Смагуловой.

Недавно женщина потеряла маму и хотела похоронить ее со всеми почестями, однако была шокирована закоммерциализованностью столичных священнослужителей.

«В начале июля умерла наша мама. По аналогии мы занялись подготовкой и организацией похорон. Сразу обратились в мусульманское ритуальное агентство. Там нам сказали, что имама они не предоставляют, объяснив тем, что это религиозные организации и с ними они не работают. Они также пояснили, что у них (имамов — прим. NT) свои нюансы касательно вопросов погребения», — вспоминает Айман.

Женщина согласилась на условия агентства, но не думала, что найти имама будет так сложно.

«На зирате (кладбище — прим. NT) мы с представителем ритуального агентства выбрали место погребения, тогда остро встал вопрос поиска муллы. Так как в столичных мечетях не было свободных имамов, мы подключили знакомых и обзванивали всех подряд. Около 10-15 человек ответили, что либо они заняты, либо не выезжают сейчас. Поиски продолжались весь день. Всех интересовало денежное вознаграждение, и хотелось бы отметить, что это не символические 5-10 тысяч тенге в платочке, как мы привыкли. Это намного больше и в белом конверте. Вы представляете?» — возмущена дороговизной услуг имамов Айман.

Астанчанка уверяет, что в городе на тот момент наблюдался дефицит служителей Бога.

«Многие (имамы — прим. NT) — в возрасте, то есть в зоне риска, из-за эпидемиологической обстановки они отказывали сразу, но молодое поколение, работающее в этом направлении, озвучивало действительно немалые суммы. Это даже было не просто согласие, а вызов: «Вы согласны оплатить такую сумму? Если да, то я готов приехать», — говорили они нам», — рассказывает женщина.

Она с сожалением признается: вера в людей, особенно приближенных к Богу, у нее пошатнулась.

«Это действительно оказалось проблемой, и сам факт, что мы не можем найти муллу, был шоковым моментом. Я всю жизнь считала, что люди, пришедшие к Аллаху, живут в согласии с собой, живут в мире, готовы, вопреки соблазнам жизни, жертвовать. В моем понимании мулла — это праведный человек. В тот момент, когда поступали отказы, казалось, что моя вера в людей пошатнулась. А когда я услышала, что нужно финансовое вознаграждение немалых размеров, то сомнений в этом не осталось», — заявила собеседница.

К слову, семье Смагуловых удалось найти муллу, но осадок в душе все же остался.

«Бір қойдың бағасы» — так сказал один мулла, который все-таки откликнулся. Это как раз было перед Курбан айтом. На тот момент цена одного барана составляла 50-60 тысяч тенге. Мы были шокированы, но другого выбора у нас не было. (...) Сначала он спросил про ПЦР-тест — положительный он или отрицательный. У нашей мамы в списке сопутствующих заболеваний присутствовала и «вирусная пневмония», но при этом ПЦР-тест был отрицательным. Нам ее не дали домой, но мы ее похоронили со всеми почестями, все мусульманские обряды провели. То есть деревянного ящика не было. Этого мы больше всего боялись», — уточняет Айман.

По ее мнению, такое отношение священнослужителей к бедам простых людей как минимум неэтично.

«Я считаю, что такое отношение имамов к проблемам людей, потерявших близкого человека, неэтично. Но даже если это работа, то должны быть какие-то рамки, например, цена от минимальной до максимальной. Мне было больно и тяжело, даже если смотреть с той стороны, что любая работа должна оплачиваться, но не так, как сейчас. После этого случая я совершенно иначе смотрю на религию и наше духовенство», — заключила собеседница.

В Духовном управлении мусульман Казахстана от комментариев отказались, однако отметили, что жалоба на похожую ситуацию уже есть.