«Казахстанские недра опустошаются»: Внук академика Каныша Сатпаева о проблемах геологии

Сегодня, 4 апреля, во всем мире отмечается Международный день геолога. Специалисты этой отрасли не просто поздравляют друг друга, но и делятся своими мыслями об ее развитии. Еще полвека назад известный казахстанский ученый Каныш Сатпаев — первооткрыватель недр страны верил, что его народ не загубит начатое им дело.

— В советские годы школа казахстанских геологов была не просто в числе передовых, она считалась лучшей. Впервые, как вы знаете, под руководством Каныша Имантаевича была создана прогнозно-металлогеническая карта. А в 50-е годы на всесоюзном совещании казахстанская и российская школы геологии делились своими взглядами на проблему перспектив по металлогении Центрального Казахстана. И тогда наша школа победила, и это все признали. У нас был весь комплекс работ — от поисков, разведки, добычи до научного сопровождения. Все находилось в единой структуре и финансировалось государством. Сейчас многое разрушено. В настоящее время у нас нет госструктуры. В академии наук, созданной Канышем Имантаевичем, хоть и сидят преданные народу люди, но вот без финансирования со стороны государства им нелегко.

— Получается, сегодня казахстанская геология на грани краха?

— Дела в нашей геологии плохи. Сейчас нет госпредприятий. Деньги вроде бы выделяются из госказны, но как и на что они расходуются, непонятно. Система тендерная. То и дело встречаются какие-то дружественные схемы. Я уже много лет работаю на частников. А знаете, что самое обидное, — в недропользование идут люди, далекие от этой отрасли. В советское время применялись квалификационные требования к руководителям,  исполнителям и специалистам нашей сферы. Кто сейчас руководит геологоразведочными предприятиями? Экономисты, финансисты, технологи пищевой промышлености и другие.

— Что плохого в том, что тот же экономист стоит у руля правления?

— Каждый должен заниматься своим делом. Пекарь — печь, строитель — строить, но никак не наоборот. В семье Каныша Имантаевича всегда было принято, что геологи, прежде чем идти в науку или занимать кабинетное кресло, должны получить опыт на производстве. Сам он долгое время работал в поселке Карсакпай на рудниках. И Таисия Алексеевна, его супруга, которая тоже была геологом, также начинала с низов. Дочка дедушки, моя мама Меиз Канышевна, могла  после института пойти работать в возглавляемую отцом академию наук, но выбрала трест «Казцветмет разведка» и наравне со всеми выезжала в поле на поиски медных объектов.

— А чем привлекла профессия геолога лично вас?

— В нашей семье, как вы знаете, два поколения геологов, передо мной дедушка, бабушка, мама и папа. И каждое утро начиналось с так называемой настройки мозгов на работу. За столом обсуждались профессиональные вопросы и проблемы, нововведения. Я, конечно, присутствовал при беседах. То есть мои будни и выходные дни были буквально пропитаны темой геологии. Правда, были моменты, когда,  как и все мальчишки, мечтал стать космонавтом, летчиком, пожарным. Но когда встал выбора вуза, то там уже, как говорится, без вариантов.

— Раз уж мы заговорили о династии, то, насколько известно, ваша супруга тоже геолог. Этот путь она выбрала потому, что ее папа был преданным фанатом деятельности Каныша Сатпаева. Кто бы мог подумать, что спустя годы его дочь свяжет судьбу с внуком академика…

— У нас с супругой общие профессиональные интересы, обсуждаем профессиональные темы. Геология — наш образ жизни. И при всем его плюсе есть один нюанс — длительные разлуки.

— Хотели бы вы, чтобы дети пошли по вашим стопам?

— Надеюсь, младший ребенок так и сделает. Есть мысль, пусть даже и ненаучная, что из поколения в поколение по генам передается некоторая накопленная память. Проще говоря, если предки занимаются чем-то общим, то сведения об этом собираются в единое целое и переходят потомкам. Но это я не про себя (улыбается — прим. NT).

— Кто знает, может, ваш сын займет высокую должность в геологии, а вписанная золотыми буквами в историю фраза вашего дедушки «Среди казахов я самый маленький, мой народ намного выше меня» станет для него кредо? Сегодняшним высокопоставленным чиновникам, кстати, не мешало бы выучить назубок эти слова Сатпаева. Не правда ли?

— Скажу сразу, что формулировка высказывания, которое вы произнесли и которое часто публикуется в СМИ, неправильная. Слышал от мамы (а она от самого Каныша Имантаевича), что история этого выражения берет начало с середины 50-х, когда делегацию геологов СССР представляли премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю. Посмотрев на Каныша Имантаевича, он спросил:

— Вы кто? Вы же не русский.

— Я казах, — ответил дедушка.

— А, знаю, казаКи — это те, кто на конях скачет с шашкой в руках? — произнес британский политик.

— Нет, казахи — это национальность, это КазССР, степи, недра, горы.

— А что, все казахи такие высокие, как вы? — не унимался собеседник (рост Каныша Сатпаева был 1,95 метра — прим. NT).

— Ну что вы, мой народ гораздо выше меня, — с гордостью произнес академик.

Относительно чиновников, да, согласен с вами. Им есть чему поучиться, особенно отношению к народу. Когда Канышу Имантаевичу диагностировали онкологию, то его, как президента научной академии, хотели отправить на лечение за границу, но он отказался, сказав: «Как я поеду за границу, когда мои земляки не могут даже до столицы добраться, чтобы пройти лечение?». С одной стороны, он вроде должен был понимать, как он много значит для государства. Но с другой — он настолько был вписан в народ, являлся его частью, что не представлял себя без него.

— Кстати, говоря о преданности народу и выбранному делу. Как обстоят дела с кадровой политикой в нынешней геологии?

— Специалистов не хватает. Ряды представителей старшего поколения геологов редеют. Молодежь неохотно выбирает нашу профессию. И здесь больше вопросов к самим юношам, девушкам и их воспитанию. К примеру, мы сейчас ищем молодые кадры на разработку одного из месторождений в Курчумском районе ВКО. Вроде бы нашли некоторых ребят. Знаете, что они сказали в итоге? Мы не хотим работать в полевых условиях, а желаем работать в городе.

— Почему современные юноши и девушки все реже хотят быть поисковиками полезных ископаемых? 

— Как я и сказал, все идет из семьи. Нужно поднимать значимость профессии геологов, так же как и медиков. Понимаете, должна была произойти целая пандемия, чтобы люди осознали и оценили важность специальности врачей. Я не знаю, что должно случиться в нашей отрасли, чтобы переоценили труд геологов.

— А вообще, даже если вопрос с кадрами в геологии со временем решится, останется ли хоть что-нибудь для них? По некоторым данным, провидец тайн земных недр Каныш Имантаевич, готовя карты полезных ископаемых, не раскрыл информацию о нескольких месторождениях. Позже он объяснит свое решение так: «Я специально скрыл эти рудники. Ведь нашим потомкам тоже необходимо!» А что-нибудь останется будущему поколению? Насколько опустошены недра Казахстана?

— Утаить какую-либо информацию в сталинские годы было равносильно самоубийству. Эта фраза больше выдуманная легенда, чем истина. А вот по поводу богатства казахстанских недр скажу, что они опустошаются. Это факт. В советское время проблему истощения полезных металлов решали с помощью программы  прироста запасов. Сейчас этого нет. В недропользование пришли частники, у которых только лишь одно желание — получить максимальную прибыль в кратчайшие сроки. Вместо того чтобы наращивать потенциал в недрах, ну, или компенсировать его, они отрабатывают месторождение — и все, до свидания. Сейчас прироста практически нет. И это большая проблема.

— Александр Валентинович, спасибо вам за интересную беседу. С профессиональным праздником! Успехов и новых достижений в выбранном деле.