Экономическое неравенство между мужчинами и женщинами существует. Это не вопрос точки зрения, это установленный факт.
Среди руководителей в Казахстане преобладают мужчины. Огромную роль в формировании неравенства играют стереотипы. Мы говорим «мужская работа», «женская работа». Но рабочее место не имеет пола. А разделение начинается с того, к чему родители готовят своих детей. Исследования показывают, что современные казахстанские родители чаще отдают мальчиков на дополнительные занятия, связанные с IT и программированием, чем девочек. В результате мальчики и попадают в эту отрасль. И получают большую зарплату.
Эти стереотипы о том, что подходит для мальчиков и девочек, что подходит для мужчин и женщин, играют основную роль в том, что наш мир по-разному относится к мужчинам и женщинам. И профессии разделены, и отрасли разделены. К сожалению, если мы будем действовать в соответствии с этими стереотипами, так будет и дальше.
Женщин заметно меньше на топовых позициях, хотя, в сущности, они-то как раз эту профессию и формируют, обладая как минимум такими же компетенциями и талантом, что и мужчины. Как минимум такими же.
На первый взгляд ситуация кажется вполне благополучной: женщины составляют более половины всех государственных служащих (55,4%). Однако стоит копнуть глубже — и энтузиазм резко угасает. Руководящие посты среди них занимают лишь 39,2%, а на важных политических должностях их и вовсе всего 8,1%. Получается, что женщины «пашут» на госслужбе не меньше, чем мужчины, но до власти доходят единицы.
При этом женщины в Казахстане более образованы: среди специалистов высшего уровня они даже преобладают. Однако на руководящие позиции их практически не допускают. Эта грань между высокой квалификацией и доступом к управленческим должностям — и есть тот самый «стеклянный потолок». Женщины могут достигнуть высокого уровня профессионализма, но путь к вершине пирамиды власти, влияния и финансовых возможностей для них остается закрытым.
Правительство лишь подтверждает эту тенденцию: из 19 министров лишь три женщины — министр здравоохранения Акмарал Альназарова, министр культуры и информации Аида Балаева и министр труда и социальной защиты Светлана Жакупова. Единственная женщина среди помощников президента Касыма-Жомарта Токаева — Тамара Дуйсенова. На этом список высокопоставленных женщин в казахстанской власти практически заканчивается.
Социолог Жанар Жандосова объясняет это не только патриархальными установками, но и закрытостью системы:
«На высшие посты у нас не избираются, а назначаются. Отбор совершенно непрозрачен, и возможности женщин таким образом ограничиваются. Он идёт не по профессиональным качествам, а по связям. А в этих неформальных связях доминируют мужчины», — утверждает она.
Печально, но факт: в Казахстане нет ни одной женщины среди 17 акимов областей и 3 акимов городов республиканского значения. Более того, даже в роли заместителей акимов их ничтожно мало — всего 7,6% (5 из 66). Это значит, что в регионах, где решаются судьбоносные вопросы, женский голос остается на задворках политики.
Жандосова считает, что система власти не заинтересована в сильных женщинах-руководителях:
«Мы видим, что в редких случаях, когда женщин продвигают, они не являются самостоятельными фигурами. Их, скорее всего, назначают потому, что они удобны: достаточно компетентны, но умеют соглашаться и не создают проблем», — говорит социолог.
Она приводит примеры женщин, которые добились карьеры в госуправлении:
«Была у нас Гульшара Абдыкаликова, была Тамара Дуйсенова. Их продвигали до вице-премьеров и министров. Но сказать, что они были сильными и достаточно самостоятельными руководителями, нельзя», — уверена Жандосова.
Одной из немногих женщин, добившихся реального влияния, была Вера Сухорукова — аким Усть-Каменогорска с 1999 по 2003 годы. Она прошла путь от экономиста до одного из самых влиятельных управленцев региона. Позднее занимала пост первого заместителя акима области, а также работала в Мажилисе Парламента, возглавляя комитет по экономической реформе и региональному развитию.
«Восточно-Казахстанская область вообще известна тем, что здесь была, помню, в начале нашей независимости Вера Сухорукова. Она была акимом Усть-Каменогорска и довольно сильной фигурой, сильной личностью. Это был такой советский тип управленца — достаточно авторитарный, но эффективный. Она хорошо знала своё дело», — вспоминает Жандосова.
Сухорукова оставила значительный след в развитии региона, инициировав важные инфраструктурные проекты, в том числе строительство и реконструкция мостов через реки Ульба и Иртыш.
В судебной системе положение женщин несколько лучше: они занимают 46,7% мест в Верховном суде, 45,4% в областных судах и 55,8% в районных судах. Однако в прокуратуре ситуация традиционно патриархальная: лишь 22% прокуроров — женщины, а на руководящих должностях их всего 79 человек.
В бизнесе женщины активно осваивают предпринимательство и составляют 44,6% от общего числа владельцев малого и среднего бизнеса. Однако их присутствие в топ-менеджменте крупных компаний остаётся скромным. Особенно трудно пробиться в национальные компании, где по-прежнему доминируют мужчины.
Жандосова отмечает, что в бизнесе ситуация лучше, чем в госуправлении, но всё же далека от равенства.
«В корпоративном секторе есть определённые требования, устанавливаемые гендерными стратегиями. Компании обязуются иметь хотя бы 30–40% женщин на высоких постах. В госуправлении реальных механизмов нет: чем выше должность, тем меньше там женщин. Женщины на политических позициях, как правило, занимают должности заместителей. В банках и организациях развития гендерный баланс соблюдается лучше. Например, в «Халык банке» и «Отбасы банке» руководителями являются женщины — Умут Шаяхметова и Ляззат Ибрагимова», — говорит эксперт.
Пока в госструктурах женщинам закрывают двери, в сфере технологий и стартапов они активно берут на себя лидерские позиции. Согласно данным Astana Hub, в 2025 году 301 IT-компания в Казахстане возглавляется женщинами. Это намного больше, чем в 2023 году (тогда было 179 компаний – прим.Авт).
Женщины-основательницы технологических компаний привлекают инвестиции и развивают инновационные проекты:
«Этот разрыв обусловлен не только разницей в должностях, но и системными факторами, такими как ограниченный доступ женщин к руководящим позициям и стереотипы о "традиционно женских" сферах, таких как образование и здравоохранение, а также бухгалтерия», — говорит Жанар Жандосова.
Кроме того, существует значительный разрыв в заработных платах между мужчинами и женщинами, особенно в таких секторах, как юриспруденция, финансы и тяжелая промышленность.
«Если это мелкий бизнес, то это, скорее всего, женщина. А с повышением уровня бизнеса, доля женщин, конечно, снижается», — резюмирует социолог.
Согласно рейтингу Parline, Казахстан по доле женщин в национальном парламенте занимает 120-е место среди 183 стран (верхняя палата — 19,4%, нижняя — 24%). При этом все страны Центральной Азии опережают Казахстан:
В Казахстане даже в министерствах и нацкомпаниях женщин на топ-позициях — не более 10–15%.
«В Казахстане всё ещё силён принцип, что женщина в политике — это что-то необычное. Несмотря на успехи, её всё равно воспринимают как менее компетентную», — подчёркивает Жандосова.