Казахстан эвакуировал сотни своих граждан из Ирана, но операция породила более широкий вопрос: смогут ли вернуться на историческую Родину и этнические казахи, которые поколениями живут там? Хотят ли они вернуться?
В июне 2025 года ситуация в Иране резко обострилась. Казахстан отреагировал быстро, дипломаты развернули срочную операцию по возвращению своих граждан. По данным МИД РК, в первой волне из Тегерана вывезли 109 человек: 89 через Туркменистан и 20 через Азербайджан. К 23 июня общее количество эвакуированных из Ирана составило уже 230 человек. Дополнительно 66 граждан Казахстана были вывезены из Израиля — всего почти 300 человек вернулись домой.
Операция была тщательно спланирована. Посольства Казахстана в Тегеране, Горгане и Бандар-Аббасе принимали обращения, составляли списки, оказывали первичную медпомощь и организовывали логистику. Людей перевозили автобусами по сложным горным маршрутам, иногда в пути приходилось проводить более 17 часов. В транзитных странах — Туркменистане, Азербайджане, Армении — эвакуированным предоставляли гостиницы, питание и сопровождение до вылета в Казахстан.
«Каждый житель нашей страны находится под защитой государства. Конституция Республики Казахстан гарантирует защиту прав и свобод граждан, а также обеспечивает покровительство за её пределами. Главное — это желание самих граждан покинуть территорию, где идут активные боевые действия», — заявили в Министерстве иностранных дел.
Важную роль сыграли и третьи страны. Казахстанские дипломаты подчёркивали, что партнёры по международным каналам оказывали помощь, несмотря на собственные миграционные законы и правила.
В итоге благодаря слаженной дипломатической работе Казахстану удалось оперативно вернуть почти 300 человек. Однако за рубежом остаются ещё около 50 граждан – в основном персонал дипмиссии.
Для тысяч этнических казахов, живущих в Иране поколениями, эта операция стала поводом задуматься: а смогут ли они сами когда-нибудь вернуться домой?
Ссылаясь на последние события, американский журнал The Diplomat предупреждает о том, что военные действия между Израилем и Ираном могут вызвать значительный миграционный кризис в Центральной Азии, в том числе в Казахстане.
Автор статьи Арман Амини утверждает, что Центральная Азия рискует стать местом концентрации будущего миграционного кризиса. Если ситуация в Иране ухудшится, вопросы о том, кого принимать, а кого оставлять за пределами границ, будут не только гуманитарной задачей, но и сложным политическим вызовом для всего региона.
Вопрос возвращения этнических казахов из Ирана поднимался и раньше. В 1990-х Казахстан уже принимал соотечественников: в 1993 году была введена официальная квота, по которой более 600 семей, главным образом потомки выходцев из Мангышлака и беженцы из Афганистана, переселились на Родину. К 1996 году число репатриантов достигло 1280 семей. Эти переселения сопровождались поддержкой государства и международных организаций, включая ООН.
Историк Жаксылык Сабитов объясняет истоки появления казахской общины в Иране:
«Если говорить про переселение в Иран, то, насколько я знаю, это в основном связано с адайскими восстаниями, с уходом адайцев в Иран. Насколько я знаю, в Иране большую часть это адайцы, которые шли из Туркменистана, а потом оказывались в Иране», – говорит Сабитов.
Сегодня Казахстан продолжает приём соотечественников. С начала 2025 года более 3200 этнических казахов прибыли по программе «одного окна» через посольства, в том числе и из Ирана. Численность казахов в Иране сейчас оценивается примерно в 5000 человек.
Культуролог и общественный деятель Дана Меирбекова подчёркивает, что процесс возвращения на Родину не останавливается:
«У меня есть знакомые казахи, которые вернулись — кандасы из Китая и Монголии. Я с ними поговорила о казахах в Иране и Афганистане. Они однозначно говорят: они всегда мечтали переехать в Казахстан. Многие уже переехали. В основном их сначала переселяли в Мангистаускую область, в Актау — через Туркмению. Обратным путём. Когда-то они бежали после революции туда. Теперь идёт обратный процесс».
Предки иранских казахов уходили в Персию ещё сто лет назад. Они сумели сохранить некоторые элементы культуры. В провинции Голестан до сих пор существуют казахские сёла, где празднуют многодневные свадьбы — с традиционным той, беташаром, баурсаками и бешбармаком.
«Они там создают совместные места проживания с туркменами. Даже требовали в своё время автономии вместе с ними — как тюркская автономия. Но, конечно, их никто не стал слушать», — говорит Меирбекова.
Тем не менее сохранить язык и традиции непросто. Сабитов подчёркивает, что степень сохранности различается от страны к стране и требует отдельного исследования:
«На самом деле трудно сказать, кто лучше всего сохранил язык, традиции. В Китае политика жёсткая — язык трудно сохранить. В Монголии — да, там казахи живут полуавтономно. В Иране — чувствуется давление со стороны местной среды. Возможно, какие-то элементы традиций сохранились, но это требует серьёзного изучения».
Главным барьером для возвращения остаётся язык. Молодёжь в Иране говорит в основном на персидском, кириллицу не знает вовсе, а казахский остаётся языком ритуалов.
«Нет ни обучения на казахском, ни школ, ни садиков. Постепенно они забывают родной язык из-за малочисленности, но хорошо владеют персидским», - добавляет Дана Меирбекова.
Казахи в Иране сильно отличаются от соотечественников в Китае, Монголии, Узбекистане и России. В Монголии, например, они жили в условиях этнокультурной автономии и свободно пользовались кириллицей. В Иране же община стала более замкнутой и адаптировалась к персидской языковой и религиозной среде. Это делает путь «домой» не только географически, но и культурно более длинным.
«Если говорить, в каких странах диаспора активнее всего поддерживает связь с Казахстаном — это, конечно, Узбекистан, Кыргызстан и Россия», — подчёркивает Жаксылык Сабитов.
«Казахи из Монголии и Китая прекрасно владеют языком, потому что они жили у себя, на исторически казахской земле. А тех, кто остался в Иране, по разным причинам, — они практически казахского языка уже не знают. Им, конечно, будет сложнее адаптироваться», – считает культуролог Дана Меирбекова.
Но это не повод отказываться от идеи возвращения:
«Их всего 3–5 тысяч. Земли у нас хватает. Главное, чтобы всё сделали красиво, грамотно. Чем больше будет нас, коренного населения — тем лучше. Я за то, чтобы сюда переселяли наших братьев. Им не грех помочь. Главное — сделать всё красиво и грамотно».
При этом многие опасаются возможного «импорта» радикальных взглядов из исламских стран. Дана Меирбекова признаёт этот риск.
«У всех думающих людей есть опасения, что они уже подавлены этим радикальным исламом — другой уклад жизни, отношение к женщине... Но я думаю, когда они увидят, насколько хорошо жить в светском государстве, где не преследуют по религиозному признаку, где есть выбор — всё изменится».
«Я считаю, чем нам сюда будут переселять непонятно кого — пусть лучше приезжают наши казахи. Они жили, по сути, в средневековье, с тех пор как Иран стал исламской республикой. И сейчас они хотят жить по-человечески — на своей земле», – добавляет Меирбекова.
В 2010-х Казахстан провёл масштабные спецоперации «Жусан» и «Руссафа», вернув более 750 человек из Сирии и Ирака, в том числе женщин и детей.
Все они проходили фильтрационные и реабилитационные центры и получали комплексную помощь. Эти миссии показали, что государство способно действовать в условиях гуманитарного кризиса, говорят эксперты.
«Я за то, чтобы всех казахов собрать на их исконной земле. Мы слишком много теряли: голод, репрессии, ядерные испытания. Пора вернуть численность. Пусть вернутся те, кто хочет, — и пусть живут по-человечески», — заключает Дана Меирбекова.
Если репатриация казахов из Ирана действительно начнётся, она не должна быть стихийной. Главную системную роль может сыграть фонд «Отандастар», подведомственный МИД РК. В самой организации поясняют:
«Несмотря на слово "фонд" в названии, мы — не фонд в классическом понимании, не занимаемся сбором или распределением финансовых средств. НАО "Фонд Отандастар" — это подведомственная структура МИД РК. Главная наша миссия — культурно-гуманитарная поддержка диаспоры и содействие в сохранении национальной идентичности».
Фонд работает в трёх направлениях: сохранение языка и культуры через мероприятия и курсы, поддержка молодёжи через гранты и лагеря, а также онлайн-платформы и соцсети для связи и консультаций.
«Сегодня по миру действуют свыше 250 казахских объединений. С ними налажена работа через посольства и локальные группы активистов — “Казахи Европы”, “Казахи Азии” и другие. Эти каналы позволяют оперативно передавать информацию о культурных событиях и возможностях переселения», - рассказали в фонде.
При этом сам фонд не занимается эвакуацией напрямую — это зона ответственности МИД РК. Но он принимает обращения, консультирует, помогает оформить документы и адаптироваться.
«За период с января по май 2025 года в Центр информационной поддержки соотечественников поступило и было обработано 857 обращений, — сообщили в фонде. — Из них 3 обращения поступили из Ирана, и все касались вопросов получения виз и получения образования в Казахстане. На каждое из них были даны исчерпывающие ответы», – разъяснили в организации.
Фонд также помогает уже прибывшим — обеспечивает временное жильё, организовывает языковые курсы, содействует трудоустройству, проводит встречи с местными сообществами и госорганами.
«Главные трудности для переехавших — это язык и жильё. Особенно тяжело адаптироваться казахам из Китая, Ирана и Афганистана, которые часто не владеют кириллицей и плохо говорят по-казахски или по-русски. Второй вызов — поиск жилья и базовой поддержки при переезде. Мы стараемся дать первичную опору: куда идти, к кому обратиться, где учиться, где жить», – поделился фонд «Отандастар».
Сегодня «Отандастар» — это не просто структура, а мост между странами и поколениями, объединяющий казахов от Стамбула до Тегерана, от Берлина до Улан-Батора.
Ситуация в Иране вновь показала, что универсальной программы репатриации нет. У казахов из Китая, Монголии, Узбекистана свои проблемы. У иранских — свои: языковой барьер, риск утраты религиозных традиций, замкнутость общин.
И речь не только об Иране. Аналогичная история разворачивается и в Пакистане. Потомки переселенцев XX века там часто живут без гражданства, лишены доступа к образованию и медицине, не могут работать официально. Недавнее расследование Orda.kz показало реальные истории этих людей.
«Недавно четверых наших задержала пакистанская полиция и выслала в Афганистан… Нам не выдают паспорта — в документах написали “афганцы”. Эти ошибки с маркировкой стали настоящим бедствием для нас», – рассказал Хамид Уллах Жорабай.
«Четверо из нас написали заявления четыре года назад… Нам сказали: “Как вы докажете, что вы — казахи?” ДНК-анализ подтвердил, но ответа из Астаны так и не поступило», – поделился Хамид Уллах Жорабай.
Он также рассказал, что некоторых соотечественников депортировали в Афганистан из-за неправильных записей в документах.
Иран косвенно пригрозил президенту США Дональду Трампу смертью, но в то же время выразил готовность к переговорам. Иранский аятолла Насер Макарем Ширази в своем религиозном разъяснении в воскресенье, 29 июня, указал, что, по нормам ислама, угрозы в адрес верховного лидера Ирана Али Хаменеи караются смертью. Ранее Трамп заявил, что Хаменеи является «легкой мишенью», но добавил: «Мы не собираемся его убивать, по крайней мере пока».
Аятолла Макарем Ширази, один из влиятельнейших клириков Ирана, отвечая на вопрос верующего о Трампе, сказал: «Лица или режимы, которые совершают нападки на исламское правление или угрожают его религиозным лидерам, или даже действуют против них, считаются „мохареб“ (врагами Аллаха/воюющими против Аллаха)». Поэтому, подчеркнул он, мусульмане обязаны привлекать этих «врагов» к ответственности. Ширази, однако, лишь разъяснял исламские принципы, не называя Трампа напрямую.