Жестче наказывать за изнасилование в Казахстане предлагали еще в 2017 году. Но на эти идеи не глянули из-за гуманизации

Салтанат, расскажите о работе вашего проекта «Казахстан без насилия в семье».

— Сегодня на государственном уровне пересматриваются подходы к профилактике насилия в семье. Уполномоченные госорганы активно работают над проблемами социального характера. Это большое количество вопросов в области образования, здравоохранения, социальной защиты, безопасности женщин и детей.

Если мы хотим улучшить ситуацию, тогда надо отойти от фрагментарного, ситуационного подхода. Проблемы семейного неблагополучия, насилия не могут быть разрешены, пока мы не выстроим комплексную и системную стратегию.

Большая работа проводится НПО по проблемам семьи. Но у них недостаточно ресурсов. Порой их кропотливая работа, их предложения остаются без внимания.

У нас к вопросам семьи нет комплексного подхода, если в системе образования выстраивается системная и комплексная работа, то в вопросах семьи его априори быть не может, потому что нет уполномоченного органа. Очень часто одно НПО говорит, что необходимо увеличить внимание к лицам с ограниченными возможностями здоровья, другое НПО говорит, что обязательно нужно уделить внимание женщинам. Но ведь, когда мы говорим о женщинах обязательно рядом ребенок. Говоря о женщинах, мы касаемся всех вопросов – это социальные, медицинские, вопросы прав и судебного правосудия. Это комплекс вопросов, поэтому четко нужно понять, что это не реформа ради реформы. Осенью внесем в Мажилис Парламента РК новую редакцию законопроекта «О профилактике бытового насилия» и сопутствующего закона, который будет обязательно обсуждаться с гражданским обществом.

Считаете, что необходимо создать уполномоченный орган?

— Да, назрела необходимость создать специальный орган, который будет заниматься полностью проблемами семьи, в том числе детей, женщин, наших родителей. Сегодня уполномоченные госорганы занимаются проблемами профилактики бытового насилия, но у них есть свои прямые компетенции и задачи. Полностью погружаться в вопросы предупреждения семейных проблем и координировать их они не могут. И в случае, когда жертва насилия обращается, к примеру, в больницу, ей оказывают медицинские услуги, при необходимости ставят в известность органы полиции. А остальные вопросы пострадавшего (социальные, правовые и др.) остаются опять нерешенными. Получается, мы не исключаем повторения ситуации.

В рамках проекта акиматом Шымкента создан такой координирующий орган - управление по делам семьи, детей и молодежи. Из системы образования в это новое управление переданы  структуры, призванные решать проблемы семьи и детей: органы опеки и попечительства, центры адаптации несовершеннолетних, комиссии по делам несовершеннолетних и др. Идея в том, чтобы школы более качественно занимались воспитательным процессом и не укрывали какие-либо факты правонарушений, совершенных в отношении детей или самими несовершеннолетними. Наоборот, именно они должны при первых же признаках «звонить во все колокола» и сообщать о любых фактах, которые могут привести к нарушению прав ребенка. И не переживать за свой «рейтинг».

Управление по делам семьи должно координировать все проблемные вопросы, на ежедневной основе мониторить и контролировать до полного разрешения каждую конкретную ситуацию.

Казахстан то и дело сотрясают случаи бытового и сексуального насилия над женщинами и детьми. Как думаете, с чем это связано?

— Сегодня в обществе это бурно обсуждается. Национальная комиссия по делам женщин и семейно-демографической политики еще в 2017 году, в рамках реализации проекта, внесла свои предложения по вопросам усиления ответственности за совершение правонарушений против половой неприкосновенности и половой свободы в межведомственную рабочую группу, созданную при генеральной прокуратуре, по совершенствованию уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Но в тот период сама уголовная политика была направлена на гуманизацию. Поэтому предложения остались нерассмотренными. К сожалению, действующие нормы уголовного закона в части половой неприкосновенности не обеспечивают полную защиту прав женщин и детей. Я считаю, что квалифицирующие признаки составов 120-124 статей УК РК должны быть пересмотрены в сторону ужесточения.

По вашему мнению, как можно изменить отношение в обществе, где во всем обвиняют жертву, а насильникам требуют самое жесткое наказание?

— Усилиями всего общества нам нужно воспитать в каждом из нас элементарное уважение к правам и свободам человека. Тем более, когда речь идет о женщине. Ведь жертвой может стать наша мама, сестра, дочь. На практике, к сожалению, имеют место факты, когда жертве насилия приходится заново «проживать те страшные события», которые произошли с ней. При этом сотрудниками правоохранительных органов, судебно-медицинской экспертизы в процессе расследования дела допускаются случаи некорректного обращения с пострадавшей. Родственники виновного, оправдывая его деяние, обрушиваются с негативной необоснованной критикой на жертву. Это вопрос уровня духовного развития нашего общества, когда национальные традиции смешивают с личными, корыстными целями и оправдывают свои преступные деяния. В казахском обществе испокон веков защищали женщин, вдов, сирот. Строго наказывали тех, кто смел посягать на честь девушек, свято чтили материнство. Главные вопросы перед обществом, над которыми мы должны работать: укреплять семейные ценности и традиции, прививать уважение к девочкам, женщине с самого раннего детства.

В ведомственных вузах уполномоченных органов ввести обязательные программы по вопросам духовно-нравственного и семейного воспитания, профилактики насилия, с учетом психофизиологических особенностей разработать модули по проведению следственных действий с жертвами насилия (с приглашением ученых и практиков в сфере здравоохранения), предусмотреть ответственность за любое нарушение, в том числе некорректное поведение в отношении потерпевших. Это очень сложный и многоаспектный вопрос, требующий комплексного изучения.

Что нужно сделать, чтобы человек, выйдя на свободу, не совершил преступление снова?

— Нам нельзя размениваться на эмоции. Вот мы в обществе говорим, что надо ужесточать закон, кастрировать. Все правильно, наказание должно быть соразмерно совершенному преступлению. Любые преступления, особенно против детей, должны жестко караться. Нам надо одновременно пересматривать и систему ресоциализации. Сегодня КУИС МВД реализуется социальный проект «Встреча у ворот», в котором предусмотрены условия для социальной адаптации осужденных, однако заложенные меры не дают еще должного результата. Осужденных зачастую стараются не брать на работу. Как правило, семья распадается, жилья нет. Это исключает его нормальную социализацию. Лицо, совершившее преступление против самого святого, — матери, женщины, детей — уже психически нездоровый человек. Тюремная субкультура, к сожалению, накладывает свой негативный отпечаток. И если не усилить работу (психокоррекцию) в стенах тюрьмы и при выходе, в итоге через 10-15 лет мы в общество возвращаем более «извращенного» преступника. Отсюда и рецидив.

Пока разрабатывается законопроект по ужесточению наказания нужно усиливать и сопутствующие меры.

То есть, увеличивая срок, мы не решаем проблему?

— Человек, совершивший насилие, должен по всей строгости отвечать перед законом. Несомненно, большие сроки за преступления против половой неприкосновенности будут иметь профилактический эффект, вызывать страх перед законом. Но только ужесточение и принятие самых жестких карательных мер не искоренит проблему насилия в целом, особенно сексуального. Есть общеизвестные факторы, такие как алкоголизм, наркомания, игромания, низкая социальная ответственность, родительская ответственность, отсутствие семейных и простых человеческих ценностей, не знание своих прав, которые создают условия для совершения насилия. И пока мы не решим проблемы в этих сферах, могут совершаться очередные факты насилия.

А как вы относитесь к предложению Дины Тансари об обнародовании информации о насильниках?

— Это спорный вопрос. Какая цель? Чтобы общество знало их в лицо и могло предостеречься. Но лица, отбывшие наказание, за 10-15 лет могут и внешне измениться, появляться в том месте и в такое время суток, когда не будет возможности опознать. 

Другой вопрос — психологический. Не во всех случаях виновны матери или дети этих преступников, каково им ходить в обществе.

Считаю, что ношение специальных браслетов, периодическое проведение психофизиологических исследований, психокоррекционных программ, усиленное сопровождение, отслеживание их образа жизни в течение 2-5 лет со стороны полиции и другие меры, в случае их реального и надлежащего исполнения, дадут больший эффект.

Беседовала Зульфия Раисова.