Женщины приехали из разных областей Казахстана, чтобы добиться справедливости. Их сыновей вернули из армии либо покалеченными, либо в цинковых гробах.
Индира Тугамбаева, Гульмира Мукажанова и Кулмайда Толганбаева объединяет одно горе: они отправили своих сыновей служить, но один из них вернулся домой в цинковом гробу, а другого вернули в таком состоянии, что он до сих пор не может внятно говорить и самостоятельно есть. Женщины приехали в Астану, чтобы в очередной раз обратиться в Администрацию президента с просьбой разобраться в произошедшем.
От редакции: В материале содержатся фотографии с морга, предоставленные родственниками. Мы предупреждаем, что они могут оказать сильное эмоциональное воздействие. Просим особо впечатлительных читателей воздержаться от просмотра.
Наша редакция уже писала историю гибели 19-летнего срочника Алмаса Шакимова, который погиб в 2022 году, проходя службу в Национальной гвардии Алматы. Изначально следствие утверждало, что молодой человек погиб из-за песчаной бури, получив травмы от упавшей на него палатки, которая якобы была плохо прикреплена. Следствие длилось три года, сейчас по делу проходит один человек, который может получить год условного наказания.
«Дело расследовалось в Алматы два года, после чего его передали спецпрокурорам в Астану. Я так надеялась на них, что будет объективное, справедливое расследование... Но все опять повторяется (версия с палаткой – прим. Авт). Сейчас есть обвиняемый, который может получить только год условно. Якобы за то, что не углядел неправильную установку палатки солдатами. Мы же требуем, чтобы обвинение шло по 99 статье УК РК «Убийство», – рассказала мать погибшего Индира Тугамбаева.
Женщина уверена, что сын был убит еще до песчаной бури.
«Какая палатка? Явно видно, что моего ребёнка убили. Экспертиза показала колотые и ножевые раны. На эксгумации говорят, что до 7 вечера мой сын уже был мертв. А буря, по словам военных, была в 8.55 вечера. И в начале, после того, как спецпрокуроры при, они склонялись к версии «убийство». Однако 10 дней назад всё перевернулось, и снова вернулась 453 статья («Халатное отношение к службе»). После четырёх месяцев расследования они завершили дело и хотят передать его в суд», – вопрошает мать.
Семью сильно смутила ситуация с судмедэкспертом. Женщина утверждает, что заплатила ему 1 млн тенге за экспертизу. Военные, по её словам, тоже заплатили ему деньги по его требованию.
«Есть свидетель разговора, когда эксперт вымогал деньги у военных: «Если вы не принесёте такую-то сумму, я родителям Шакимова скажу, что это криминальный труп». Но этот свидетель «в конверте», его нельзя раскрывать ради его безопасности. Но моего единственного сына убили. Почему я должна кого-то жалеть?» – возмущается женщина.
Женщина уже неоднократно обращалась к президенту.
«Вы знаете, я уже 20 раз обращалась к президенту, потеряла счет. Нас уже собралось уже 15 родителей пострадавших и погибших солдат. Мы сюда уже четвертый раз приезжаем и подаём обращения в АП», – говорит Индира Тугамбаева.
Вместе с ней приехала и бабушка Алмаса Шакимова Кулмайда Толганбаева. По её словам, есть и другие обстоятельства, которые мешают близким поверить в версию с палаткой.
«Через четыре дня после того, как он пришёл в армию, на него кредит оформили - взяли сотовый телефон, продукты, он отправлял деньги на баланс командирам. На его имя также брали заём. Один из командиров даже признался в этом ещё до смерти Алмаса. Его уволили с работы. На теле внука есть следы от потушенных сигарет», – рассказывает бабушка.
Не менее шокирующая история произошла с воспитанником военного колледжа в Щучинске Уланом Мусаевым. Его госпитализировали с выстрелом в голову. Следствие сводит все к тому, что Мусаев сам это сделал. Однако и здесь близкие не верят в это.
«Ему было на тот момент 19 лет, он отучился год в кадетском колледже. И перешёл на второй курс. 29 июля 2022 года я отправила его. А 31 июля мне звонят оттуда и говорят, что сын в тяжёлом состоянии в реанимации. Якобы он стоял на вышке и застрелился», – рассказывает его мать Гульмира Мукажанова.
Улан выжил, но стал инвалидом первой группы. Он не ходит. Потерял зрение – видит только силуэты. Может говорить лишь простые слова. Перенес уже несколько операций. Но некоторые врачи дают надежду, что парень может вновь встать на ноги. Мать в это верит, однако для этого нужны деньги.
«Ему требуется долгая реабилитация. И это для меня главный вопрос – мне нужно поднять моего сына. Я несколько раз была у министра обороны Жаксылыкова, просила помощи для восстановления моего сына. Мне всё время только обещают. Минздрав и акимат готовы предоставить только краткосрочную реабилитацию. Но нам нужна на постоянной основе, чтобы его поместили в медучреждение. У нас же есть много центров – частные клиники, УДП, нейрохирургический центр. Но нам могут это предоставить только платно. У меня таких денег нет, ведь я не работаю – ухаживаю за сыном», – рассказывает женщина.
Расследование этого случая тоже пока так и не дошло до суда. Дело приостанавливали, но возобновляли из-за обращений Гульмиры Мукажановой. На сегодня дело приостановили уже в пятый раз.
«Мой сын уже сейчас начинает разговаривать. И спрашивает: «Мама, кто в меня стрелял?» К нему в больницу приходили сокурсники, они уже работают, военные. Я ему говорю: «Потерпел бы, тоже бы сейчас ходил и где-то работал». А он отвечает: «В меня же выстрелили, я ни при чём», – вспоминает женщина.
Вопросы вызывает и то, что на автомате не было отпечатков пальцев Улана. Хотя, как утверждают в колледже, автомат и пуля, были закреплены именно за ним.
«На месте происшествия на момент следствия всё поменяли, автомат переставили в другое место. Я не знаю, кому верить. Его одногруппники сейчас все военнослужащие. Ничего не хотят говорить якобы ничего не знают. Никто не видел, как Улан стрелял в себя. Но никто ничего не рассказывает», – сокрушается женщина.
Тому ужасному выстрелу предшествовали обстоятельства, которые вызывают вопросы у матери Улана. За месяц до происшествия он не смог сдать норматив на 3 км, и его не отпустили на каникулы, оставив на пересдачу. Несколько дней мать не получала от сына вестей, пока сама не связалась с колледжем. Её успокоили, заверив, что как только Улан сдаст норматив, его отпустят.
«В итоге он мне звонит и просит отправить 10 тысяч. Говорит, что их четверо, кто не сдал норматив. «Отдадим им деньги, они зачёт поставят». Позже я узнала, что в эти дни вообще не было командиров, которые должны были принимать зачёт», – говорит женщина.
Матери намерены и дальше обращаться во все органы власти, чтобы добиться справедливости.
«Долг перед Родиной», «Патриотизм», «Защита Отечества» — за этими громкими лозунгами стоят тысячи человеческих судеб. Но сколько из них оборвались из-за призыва служить в армии? Почему выполнение долга перед Родиной иногда оказывается несовместимым с самой жизнью? Сообщений о смертельных инцидентах, суицидах и несчастных случаях в армии становится все больше.
В одном из прошлых материалов ИА «NewTimes.kz» мы поднимали вопрос о том, почему в уголовных делах по фактам гибели солдат-срочников руководство оборонного ведомства часто остаётся в тени, а родные погибших годами не могут добиться справедливости в суде.