В сердце Кулундинской степи будто бы стерты все границы. Карасарт с виду небольшая сибирская деревня, а на деле — самый старый казахский анклав на территории области, передает ИА «NewTimes.kz» со ссылкой на NGS.RU.
Географически он ближе к Казахстану, а вот ментально — к России. По крайней мере, так говорят об этом сами жители аула. Здесь все еще можно услышать казахскую речь, но пользуется ею в основном старшее поколение. Молодые же из Карасарта предпочитают уезжать — в Карасук, Алтайский край, Новосибирск или Казахстан.
Четыре улицы, школа на 27 учеников, единственный дом культуры. До Новосибирска почти 400 километров, до границы с Казахстаном — в восемь раз меньше.
Оторванный от райцентра и большого города аул Карасарт сейчас переживает не лучшие времена — жителей с каждым годом становится все меньше. Как вспоминает культурный работник, местная жительница Марина Кушербаева, когда-то в ауле были и ясли, и детский сад, и школа, где шло обучение на казахском языке. В начале нулевых казахский язык из школы убрали, а совхозы, дававшие карасартовцам работу, обанкротились.
Весь Карасарт можно обойти неспешным шагом за полчаса.
«Все у нас по-современному, все как надо. Зимой чистится снег, летом скашивается трава… А в Новосибирске я бываю, конечно. Но только в больницу езжу. Вы извините меня за прямоту, не нравится мне Новосибирск. Там шумно, народу много. Привыкли мы уже, наверное, старые. Хочется быть в тишине, спокойствии», — смеется женщина.
Аул, который кажется маленьким в сравнении с Новосибирском и райцентрами, на деле едва ли не одно из крупных поселений казахов на территории Новосибирской области. И уж точно самое старое — Карасарту перевалило за 250 лет.
Как рассказывает мулла (единственный татарин на все поселение казахов) Гайса Гафиятуллин, в Карасарте «испокон веков» селились казахи.
«Все местные, деды-прадеды, все здесь. И дети их остаются здесь. Точнее, оставались, когда хозяйство было. Сейчас молодежи нет: кто по вахтам, кто еще где. Производств-то не осталось. К нам из Казахстана, с Алтая приезжали, потому что школа была на казахском, а таких было в округе мало. И все начали немножко рассасываться», — отметил мулла.
Гайса Гафиятуллин говорит, что оставшееся в ауле молодое поколение стараются приучать к национальным традициям, раз с языком не выходит.
Карлгаш Тулебаева живет в Карасарте уже 30 лет, в свое время приехала в аул из Бурлы (Алтайский край). Во дворе своего большого дома она затапливает печку, чтобы приготовить в большом казане сладкий курт.
«Кирчики мы это называем», — говорит Карлгаш, размешивая в посуде массу, которую называет обрат.
Обрат — это пропущенное через сепаратор молоко. Его очень долго нагревают, после чего масса сворачивается. Дальше, как рассказывает женщина, можно добавить сахар или ягоды. В итоге получается курт, который с виду напоминает ирис, а по вкусу — йогурт.
Кирчики Карлгаш готовила для своих детей — их у нее шестеро, почти все разъехались по другим городам. Сейчас с Карлгаш и ее мужем проживает взрослый сын, который ищет подработку в ауле или ближайших селах.
«Маленькие мои дети все говорили по-казахски, а потом пошли в школу и как-то… В основном мы с мужем общаемся на казахском, дети наши не понимают уже. Когда они приезжают, иной раз бывает, я им на казахском скажу, а они мне: «Мам, скажи по-нормальному». По-нормальному — это русский язык, — улыбается она. — Внуки мои вообще уже, ни А, ни Б».
Сейчас Карлгаш больше переживает за другое: ее дети не скучают по родному аулу и все чаще отказываются приезжать сюда. А потому Карлгаш зачастую сама ездит в гости, хотя вот недавно к ней приезжала дочь, обосновавшаяся в Краснодарском крае. Побыла меньше недели, затосковала по городу и уехала в Новосибирск, где тоже пробыла пару дней.
«В деревню уже не хотят, а раньше, когда мы учились, плакали, не хотели уезжать отсюда. А сейчас они приехали: «Мам, мы не хотим». Ну не нравится им, не хотят тут оставаться», — вздыхает Карлгаш.
Женщина же, наоборот, оставлять аул совсем не хочет. И, глядя на то, как ее знакомые и дальние родственники уезжают в Павлодар и другие города, признается, что чувствует себя в Казахстане чужой.
«Я родилась в России, тут и хочу быть. Но вот так, чтобы делить, казах или русский, никогда так не делаю. Всех своими считаю. Никого по нациям не делю, мы же все единый народ. Тем более детям не говорю, что вот женись только на казашке или замуж только за казаха. Никогда», — заявила женщина.