Клептократы не являются непобедимыми

Фундаментом эффективной демократии является население, наделенное правом контролировать надежную систему сдержек и противовесов в отношении представителей власти. Избиратели справедливо ожидают и часто требуют, чтобы избранные ими представители подлинно отстаивали и защищали их интересы. В условиях подлинной демократии призрак клептократии, присваивающей государственные ресурсы в личных или семейных интересах, должен быть решительно искоренен.

Однако слишком часто клептократы, обогащающиеся за счет присвоения национальных ресурсов страны, имеют возможность манипулировать правовыми системами. Для этого они внедряют свои коррупционные связи глубоко в государственные системы, избегают немедленного правосудия и зачастую покидают свои страны с большими суммами украденных национальных богатств, спрятанных в оффшорах. Масштабы нажитых преступным путем капиталов позволяют им не только найти такие международные убежища, но и создать вокруг себя защитный кокон, укрывающий их от правосудия.

Однако клептократы не являются непобедимыми. Они часто оказываются на краю юридической пропасти. Они являются потенциальными объектами для экстрадиции, а их огромные офшорные активы не остаются вне зоны досягаемости усилий по возврату активов. Тем не менее, они устойчивы, а их ресурсы позволяют им вмешивать политику в судебные процессы, эффективно блокируя или, по крайней мере, задерживая попытки возврата активов и другие попытки привлечь их к ответственности. Их богатство также позволяет привлекать к борьбе с ними целую армию компаний, лоббистов, юристов и даже неправительственных организаций, готовых за соответствующую плату прогнуть свою лояльность.

Беглые преступники не просто ищут убежища на Западе, но и активно пытаются использовать здесь влияние правительств, создавая волнения, которые отдаются далеко за пределами их непосредственного местопребывания. Подобное взаимодействие можно наблюдать в различных глобальных сценариях, в частности, в Казахстане, где наглядно проявляется описанная выше динамика.

Казахстан недавно оказался в центре внимания мировой общественности и стал интересным примером политических метаморфоз. Беспорядки января 2022 года быстро переросли в неудачную попытку государственного переворота. Активными зачинщиками выступила группа представителей элиты «старого Казахстана», которая, пытаясь бросить прямой вызов новым властям, обострила события и перевела их в насильственное русло. Их тактика была очень жесткой: вооруженные группы нагло нападали на ключевые институты власти. В свете этих агрессивных провокаций применение правительством вооруженной силы представляло собой, по крайней мере, для некоторых наблюдателей, взвешенный и адекватный ответ.

Однако после неудавшегося переворота нынешнее правительство Казахстана продолжило движение в сторону прозрачности, демократического управления и подотчетности. Оно публично признало нарушения прав человека, имевшие место в ходе событий. Оно решило использовать этот вызов в качестве рычага для выявления недостатков, унаследованных от прежнего режима, и предприняло реальные шаги для исправления ошибок прежней эпохи.

Представители прежнего режима, считавшиеся ранее неприкасаемыми, подверглись жесткому преследованию за свои финансовые преступления. Этот символический акт − не просто юридическая реакция, а явный отказ от прежнего Казахстана. Более того, возвращенные активы − часть расхищенного национального богатства, некогда принадлежавшего немногим, − были направлены в казну страны на нужды широких слоев населения.

Однако те же самые «элиты» старого Казахстана, которые на протяжении трех десятилетий выжимали деньги из страны, пытаются защитить себя, изображая новое правительство Казахстана как властное и авторитарное. Их усилия по отмыванию их имиджа на международном уровне выходят за рамки дозволенного. Главарь мафии «Дикий» Арман Джумагельдиев даже нанял лоббистов в Вашингтоне, чтобы обелить свою преступную роль в событиях января 2022 года.

Деятельность другого мафиози Бергея Рыскалиева, предположительно присвоившего 500 млн долларов, стала предметом пристального внимания после появления сообщений о том, что он финансировал парламентское расследование политических событий в Казахстане. Подобные международные махинации свидетельствуют о сложной паутине влияния и противодействия. Казахстанцы стали задаваться вопросом о мотивах европейских чиновников и иностранных НПО, которые связывают себя с этими сомнительными фигурами.

Самым крупным мошенником, связанным с Казахстаном, является Мухтар Аблязов, чьи махинации превосходят махинации печально известного Берни Мэйдоффа. Он выкачал из казахстанского банка 7 млрд долл. и скрылся сначала в Великобритании, а затем во Франции. Несмотря на то, что только в судах Великобритании и США против него было вынесено решений на сумму более 5 млрд долларов, Аблязову удалось привлечь многочисленных чиновников ЕС к защите своих интересов и сообщников, утверждая, что они являются жертвами нарушения прав человека. Его основной лоббистской организацией стала теневая европейская НПО под названием Фонд «Открытый диалог».

Действительно, неправительственная составляющая этой схемы требует более пристального изучения. Исторически сложилось так, что НПО − так называемый «третий сектор» − выступают в роли наблюдателей и защитников прав, справедливости и прозрачности. Однако в последнее время некоторые представители этого «третьего сектора» столкнулись с обвинениями в том, что они являются инструментами более широкой геополитики и способствуют коррупции.

В ходе скандала с «Катаргейтом» выяснилось, что некоторые европейские чиновники коммерциализировали свои должности аудиторов по правам человека. В скандале оказались замешаны такие европейские НПО, как «Fight Impunity» и «No Peace Without Justice», до недавнего времени известные своими выступлениями за права человека и подотчетность. Любопытно, что эти две НПО также решили выступить против задержания Карима Масимова, главы казахстанской службы безопасности, возглавившего попытку государственного переворота в январе 2022 года. Для тех, кто знаком с Казахстаном, это был очень странный шаг. Масимов − не просто очередной бюрократ, а действительно широко признанный настоящими правозащитниками символ репрессий и коррупции эпохи бывшего президента Нурсултана Назарбаева.

Такие случаи не единичны. Более широкая информация о превращении НПО в оружие в Казахстане и за его пределами вызывает растущую озабоченность. Расследования даже выявили доказательства финансирования олигархами некоторых НПО, базирующихся в США.

Если святость третьего сектора оказывается под угрозой, это бросает тень на те самые идеалы, о которых заявляют причастные НПО. Становится необходимым отличать подлинный правозащитный активизм от политически мотивированного позерства. Суть прав человека оказывается под угрозой, когда преступные синдикаты могут накапливать огромные богатства, а затем, прикрываясь респектабельностью, прославляются внешнеполитической элитой как защитники тех самых стран, которые они эксплуатируют.

Такая ситуация требует тщательной проверки НПО и политических деятелей, чтобы идеалы прав человека отстаивались в чистом виде, не запятнанные клептократическими устремлениями. На примере Казахстана можно увидеть, как клептократы могут коррумпировать международные институты и прикрываться защитой прав человека. Вместо этого преступники хотят, чтобы иностранные организации и официальные лица защищали именно их незаконно нажитые богатства.

Благонамеренным международным игрокам следует обратить внимание на то, что помощь в возвращении активов и их репатриации принесет народу Казахстана гораздо больше пользы, чем нападки на местные власти в связи с предполагаемыми нарушениями прав человека, к которым прибегают корыстные клептократы.