Последние 10 лет в стране под разными названиями внедрялись различные программы занятости. Пожалуй, самая сомнительная из них – государственная программа «Еңбек». Только в прошлом году на ее реализацию из бюджета ушло 179 млрд тенге. Журналист ИА «NewTimes.kz» попыталась выяснить, насколько оправданно тратятся народные деньги на борьбу с безработицей.
СКОЛЬКО У НАС БЕЗРАБОТНЫХ?
Из года в год правительство ратует нам о позитивных показателях: уровень безработицы снижается, а количество занятого населения растет. К примеру, в 2011 году безработица в Казахстане составляла 5,4%, сейчас – 4,8%. Нетрудоустроеными сейчас считаются чуть больше 441 тыс казахстанцев.
Такой статистике могли бы позавидовать множество стран Центральной Азии и более развитые государства. По данным Международной организации труда за 2020-ый год, уровень безработицы в Казахстане почти в два раза меньше по сравнению с другими странами Центральной и Юго-Западной Азии. Даже Восточная Европа смогла достичь показателя в 4,8% только в этом году.
К сожалению, цифрам из государственных отчетов казахстанцам верится с трудом. Дело в том, что огромная часть населения числится самозанятыми, соответственно – не попадают в категорию безработных. О том, где они трудятся и сколько зарабатывают, остается только гадать.
Но проблема даже не в этом. Большинство безработных казахстанцев вообще остались вне поля зрения государственных органов. Ведь для того, чтобы получить официальный статус «безработного», необходимо обратиться в центр занятости населения и попытаться трудоустроиться через них. Если в течение 10 дней вам не подобрали подходящую вакансию – поздравляем, вы безработный.
А теперь вспомните, как часто после увольнения вы шли в центры занятости в поисках работы? Народ предпочитает серчить хэдхантер, искать объявления в интернете или обзванивать знакомых. К государственной поддержке прибегают немногие.
Вот и выходит, что в отчетах у нас меньше 5% безработных, а на деле сотни и тысячи казахстанцев сидят без работы в течение долгих месяцев.
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРОГРАММЫ – СИФИЗОВ ТРУД?
Начиная с 2011 года в Казахстане действуют или действовали различные программы занятости населения. За долгие годы на их реализацию из республиканского бюджета потратили около 800 млрд тенге.
Одной из первых была «Программа занятости-2020», актуальная на 2011-2012. Она обошлась казне в 95 млрд тенге. Следом шла «Дорожная карта занятости-2020», действовала она с 2013 по 2016 годы. На ее реализацию потратили 360 млрд тенге.
А последние 3 года министерство труда и социальной защиты населения активно хлопочет над программой развития продуктивной занятости и массового предпринимательства «Еңбек». Она была разработана государством на 2017-2021 годы.
В ближайшие три года правительство планирует потратить еще 75 млрд тенге на дальнейшую реализацию программы. В описании проекта говорится, что на эту сумму предусмотрены расходы на создание единой цифровой площадки по трудоустройству и повышение мобильности трудовых ресурсов.
Таким образом, минтруда запросило из бюджета больше 48 млн тенге в 2020 году, 13 млн тенге в 2021, и почти 14 млн тенге в 2020-ом. Недавно министр труда и социальной защиты Биржан Нурымбетов заявил, что реализация «Еңбек» способствует стабильности рынка труда. Ведь без нее, оценочный уровень безработицы составлял бы 7,9% вместо нынешнего 4,8%.
Тем не менее, программа занятости от государства вызывает вопросы и недовольство даже среди самих народных избранников. Еще в прошлом году депутат мажилиса Айгуль Нуркина подняла вопрос о целесообразности подобных трат:
«Общая сумма средств на эти цели составляет порядка 1 трлн тенге, а улучшений ситуации на рынке труда не наблюдается. Уровень безработицы существенно не снижается и стоит на уровне 4,8%. Количество получателей АСП увеличивается. Всё это говорит, на мой взгляд, о низкой эффективности программ занятости».
А вот глава мажилиса Нурлан Нигматулин оценил ситуацию с рациональной точки зрения. По его словам, программа занятости должна снижать количество получателей адресной социальной помощи.
«Люди должны получать работу, заработную плату и платить с неё подоходный налог. Если нет такого результата, а мы его не видим, значит, деньги уходят в песок. Когда человек продуктивно работает, он перестаёт быть получателем социальной помощи, он сам начинает производить доход. Отдаём больше на программу занятости – значит, на АСП мы должны меньше закладывать. А у нас и там растёт, и там растет».
В ЧЕМ ПРОБЛЕМА?
От порыва государства создать как можно больше рабочих мест, выдать сельчанам кредиты и переобучить каждого второго казахстанца, безусловно, веет благородством и альтруизмом. Нужно отметить, что добиться каких-то результатов программе все же удалось.
За три года в «Еңбек» приняли участие 1,7 млн казахстанцев. Краткосрочное обучение прошли свыше 23 тыс. человек, основам предпринимательства научили 45 тыс. Кроме того, выдали больше 11 тыс микрокредитов, 90% из которых – сельским жителям. Вот только, сколько из них смогли найти работу или эффективно использовать финансовую поддержку?
Во-первых, все это время краткосрочное обучение граждан проводилось без заявок потенциальных работодателей. То есть, государство готовило специалистов без оглядки на рынок труда. О том, насколько востребован обученный человек и гарантированно ли ему рабочее место создатели программы не задумывались. Ущерб для казны составил около 6 млрд тенге.
Кроме того, возникают вопросы и по качеству обучения. Как отмечал сам министр труда и соцзащиты Нурымбетов, участники госпрограммы вынуждены переучиваться по несколько раз:
«Житель Северо-Казахстанской области за два года отучился четыре раза, а житель Атырауской области трижды за один год. Другой вопрос – кого мы обучаем и как они трудоустраиваются? В среднем по республике 57% завершивших обучение работают по своей специальности. Поэтому необходимо скорректировать обучение с учетом востребованности профессий».
Во-вторых, кредиты и государственные гранты развернули широкое поле для коррупции и мошеннических схем. Субсидии уходили в карман работодателей, которые создавали фиктивные рабочие места и предприятия, а льготные кредиты граждане тратили на покупку техники, автомобилей или недвижимости. Всего за 3 года реализации «Еңбек» чиновники выявили 88 коррупционных преступлений. А 180 кредитов на сумму около 1,5 млрд тенге были использованы участниками программы на личные цели.
Депутат мажилиса Бахытгуль Хаменова заявляла о 750 выявленных фактах, когда кредиты выдавались незарегистрированным предпринимателям и лицам с наличием долга по налоговым отчислениям. Ущерб составил около 1,3 млрд тенге.
В Министерстве труда и социальной защиты населения пообещали ужесточить контроль над освоением бюджетных денег и внести в программу кардинальные изменения:
«Работодатели заинтересованы брать на социальные, рабочие места. Потому что 35% зарплат мы финансируем, мы их даем работодателю в качестве возмещения его затрат на зарплату. Теперь мы меняем правила и говорим: «Мы субсидированную часть работодателям давать не будем, мы будем самому работнику платить». Тогда интерес работодателя пропадает для того, чтобы создавать фиктивные рабочие места», - говорил министр Нурымбетов.
Возникает резонный вопрос: а в чем тогда будет заключаться интерес работодателя? Зачем брать неопытного и только что переобученного сотрудника, когда рынок предлагает тысячи более квалифицированных специалистов? Ответить на эти вопросы и разработать новые механизмы госпрограммы «Еңбек» государству нужно как можно скорее.