После 20 лет наркозависимости Сергей полтора года живет «в чистоте» — находится в стойкой ремиссии. Его опыт преодоления, как можно предположить, не укладывается в идеальный сценарий: до специалистов он дошел благодаря родным и не раз сбегал из больницы, чтобы снова начать колоться. Однажды, не видя другого выхода, он едва не очутился под колесами автомобиля… Мужчина согласился рассказать о своем пути излечения собственному корреспонденту ИА «NewTimes.kz» Аэлите Таевой.
В компании, в которой оказался Сергей, употреблять наркотики было модно. В 16 лет сразу попробовал инъекции, как и все новые друзья. Стал для них своим.
«Мне казалось, я стал значимым, в их глазах приобрел авторитет. Тогда для меня это было важно, потому что дома радости было мало. Понимаю, что был одинок среди родных — находились в одной квартире, а у каждого будто своя жизнь была. Я, кстати, сам уже подрабатывал на рынке, потом рабочим, мог покупать себе наркотики, достать их в родном Степногорке было нетрудно — доза стоила 250 тенге. Прошло много времени, прежде чем я понял, что жил в несуществующем мире уверенности, беззаботности. А тех парней многих в живых нет уже», — говорит он.
В 18 лет Сергей впервые попал в больницу — в военкомате один из врачей медкомиссии обнаружил следы от инъекций. К тому времени без наркотиков он не обходился. Так семья узнала, что у сына большие проблемы со здоровьем.
«Спокойно лежал и дни считал, чтобы выйти и уколоться. Понимал, что это ненормально, а поделать ничего не мог с собой. Чувствовал себя плохо, я тогда про абстинентный синдром ничего не знал. Через 21 день вышел и через пару дней купил дозу. Стал употреблять систематически, каждый день, а потом и несколько раз в день. Через полгода такой жизни уже не мог работать, думал лишь об одном», — признается мужчина.
Снова попал в стационар — родители поставили ультиматум. Лечение под наблюдением наркологов, по словам Сергея, оказалось бесполезным, потому что не верил, что сможет вернуться к начальной точке. Считал, что может завязать сам в любой момент. Не получалось — контроль он давно потерял.
Не скрывает, что опускался все ниже и ниже. Были проблемы с законом. Казалось, он на самом дне и вряд ли всплывет. Ни сам, ни его близкие не верили в то, что Сергей сможет быть другим. Отчаяние было таким, что однажды он вышел на дорогу — в жутком состоянии, никому не нужный, в чужом городе. Что-то переключилось в голове, и он сам позвонил в центр «Сенім» в селе Озен, в котором неоднократно лечился.
«Там я узнал, что 96% наркоманов — это смертники, из оставшихся 4% три постоянно пополняют эту категорию, и лишь один процент приходит к выздоровлению. Мне повезло: я выжил. Наркотики — один из популярных суррогатов счастья. В их плен почти всегда попадают те, кого не понимают или не замечают по каким-то причинам родные», — убежден Сергей.
Не давать зависимости ни единого шанса«Как удержаться? Нужна долгая перенастройка мыслей. Главное, понять, что жизнь сама по себе прекрасна», — добавляет собеседник.
В областном центре психического здоровья подтверждают: наркотическая зависимость — хроническое поражение мозга и возможные срывы — часть лечения, зачастую пожизненного. Сегодня у недуга новое «лицо» — появление синтетических, солевых «пользователей».
«Такие наркотики популярны из-за дешевизны, доступности. Они невидимо, сразу поражают центральную нервную систему, безжалостно разрушая ее. Характеризуются сильнейшими слуховыми, зрительными галлюцинациями, тяжелым психозом», — рассказывает руководитель центра «Сенім» — отделения социальной реабилитации наркозависимых областного центра психического здоровья Сулушаш Бекмаганбетова.
Около четырех лет назад прошла реформа, касающаяся лечения наркозависимости, — были объединены психиатрическая и наркологическая службы. Бесплатную медико-социальную помощь оказывают центры психического здоровья, которые есть в каждом регионе страны. До этого в наркологическом направлении могли пробовать себя специалисты других медицинских профилей, сегодня — только психиатры. В республике несколько областей вне метадоновой программы, Акмолинская тоже не использует такую заместительную терапию. К слову, споры по поводу ее использования продолжаются: ее сторонники считают, что регулярный прием метадона позволяет пациенту минимизировать риск срыва, а противники говорят о легализации наркомании.
Для начального периода лечения такой стимул вполне подходит, а затем задача специалистов — показать глубину проблемы. Полный цикл лечения — это динамическое наблюдение, противорецидивная терапия для пациента включает в себя и стационарную помощь, и работу службы психического здоровья… с согласия пациента. Значит, нужно решиться встать на учет. Последний, третий этап реабилитации — социально-психологическая поддержка, пожалуй, самый сложный этап.
«Многие из тех, кто приходит к нам, утратили обыкновенные социальные навыки. Самое трудное — возвращаться после курса лечения в общество. Везде их поджидают триггеры, что угодно может стать спусковым крючком, поэтому мы рекомендуем воздерживаться не только от алкоголя, но и от курения табака. Почти всем нужна постоянная психологическая поддержка. Наш центр практикует несколько направлений, в том числе трудотерапию и психотерапию в группе: важно, чтобы один заражал другого мотивацией. Мы не можем, конечно, изменить саму ситуацию, но помогаем изменить отношение к ней. И выход, и выбор есть. Принять решение — это непросто, и близкие могут в этом сыграть не последнюю роль», — говорит специалист.
Имя героя изменено по этическим соображениям
Фото из архива центра «Сенім»