Пустынный полуостров Мангышлак, входящий клином в Каспийское море, или, как его еще называют восточные ученые, Хазар, таит немало тайн и поистине неповторимую историю освоения человеком. Если Актау может похвастаться достижениями за чуть более шести десятков лет, то есть еще один город в регионе, который намного старше, мудрее и таинственнее. Нетрудно догадаться, что речь идет о Форт-Шевченко. Это уникальное место, не единожды сыгравшее решающую роль в исторических процессах в разное время. Иногда здесь предопределялось будущее империй и целых народов. Но обо всем по порядку – в материале собственного корреспондента ИА «NewTimes.kz» Айлин Омаровой.
В силу своего географического расположения, а Форт-Шевченко находится на краю полуострова Тупкараган, что продолжает более крупный Мангышлак, он с трех сторон омывается морем. С точки зрения военной науки, идеальное место для контроля морских путей. Но еще до того, как сюда ступила нога солдата российской имперской армии, здесь уже жили, вели свой быт местные племена. В основном огузские.
Проходили караваны с востока на запад, переплетались культуры. Этому свидетельствуют различные находки и заявления многих ученых, в том числе и записи офицеров Русской имперской армии о том, что форт воздвигнут на руинах более древней крепости.
Недалеко от побережья полуострова, чуть северо-западнее, в море есть Тюленьи острова. И мало кто знает, но там во второй половине 17 века находилось логово пиратов, там прятался опальный казак Степан Разин, пока его не настигли царские стрельцы. И только через полвека, в начале 18 века (1716-1717 гг.) на полуострове появится крепость Святого Петра. Ее построят экспедиционные войска.
Откровенно говоря, это была первая попытка экспансии этих территорий. Мы уже говорили о стратегическом значении полуострова на морском театре войны России против Хивинского ханства. Сначала крепость прикрыла тыл во время похода, а через некоторое время стала плацдармом для нового наступления.
Шло время, сменялись правители, караваны продолжали путь. Российские войска в 1834 году возвели еще одну крепость – Ново-Александровскую, но залив Мертвый Кутлук был слишком мелководным, и гарнизон вновь вернулся на Тюб-Караган. Там, на холме Курган-Тас, в 1846 году было построено Новопетровское укрепление. Скалистую гряду, на которой встали массивные стены, до сих пор видно при въезде в город. Это и стало началом Русского Туркестана.
Через пару лет эти стены примут человека, который будет узником и в то же время своеобразным постояльцем, весь мир знает его как Великого Кобзаря, попавшего в немилость императора за свои взгляды и убеждения, и чье имя осталось в названии форта, – Тарас Шевченко. В 1847 году Тарас Григорьевич был арестован за, как было сказано в обвинении, дерзкие стихи, хулы на императорских особ.
Отбывая наказание на Мангышлаке, Кобзарь найдет как друзей, так и врагов. Именно здесь появится множество его трудов – литературных и художественных, среди которых и знаменитая картина «Казашка Катя». Тарас Шевченко проведет здесь 7 насыщенных лет – с 1850 по 1857 годы.
«Все мое богатство на Мангышлаке – это кровать без спинки, стол да табуретка», – напишет он.
Прошло 170 лет, как Кобзарь покинул Мангышлак, однако мемориальный комплекс Тараса Шевченко в этом году отметил свое 90-летие. Здесь бережно хранятся материалы, рассказывающие о жизни и творчестве, в их числе остатки «Тарасовой вербы», колодец, вырытый им для спасения от мангышлакского изнуряющего зноя, при котором температура воздуха достигала полсотни градусов выше нуля. Он остался в названии города, истории мировой литературы и до сих пор служит духовным мостом между народами двух стран, таких разных по культуре.
А мы запустим маховик времени в обратную сторону и перенесемся в 1870 год. В тот год на полуострове один из родов младшего жуза – адай поднимет восстание, которое впоследствии назовут Адаевским или Мангышлакским. Причиной недовольства местного, по большому счету, миролюбивого, но в случае необходимости воинственного и бесстрашного населения стала проводимая российским правительством политика. Проще говоря, они решили «отреформировать» казахскую степь, назвав это временным положением.
Тогда адайцы, населявшие полуостров, делились на две основные ветви, а всего было 27. Общая численность, по некоторым данным, составляла до 30 тыс кибиток, и каждая платила подать местному генерал-губернаторству. Положение ввели в 1870 году, при этом с кочевников потребовали уплату налогов и сборов и за прошедший год. В сумме 8 рублей серебром с каждого хозяйства вместо 3,5 рублей. Баснословные деньги.
Менялись и административные границы, на полуостров в связи с хивинским походом стягивались новые войска, казачьи эскадроны, артиллеристы. Адайцам запретили отгонять скот на уральские летние пастбища.
В один момент местный пристав Рукин с отрядом вооруженных всадников решил силой подчинить местное население. Его вылазка в степь стала началом волнений и самого восстания. Адайцы разбили отряд Рукина, убив большую часть кавалеристов, самого пристава, а оставшихся пленили. За короткое время охватили весь полуостров. Люди стали целыми аулами присоединяться к повстанцам, в итоге их насчитывалось 10 тыс сабель. Во главе встал батыр Досан Тажиулы.
Читайте также: Объехать полмира за один день, или Почему стоит посетить Наурзумский заповедник
Утром 25 марта Рукин решил вступить в переговоры. Оттянуть время, послав до этого за подмогой. Но командир степняков батыр Иса Тленбаев приказал разоружиться и просто изрубил их. Сам Рукин, думавший, что казахов можно сломить силой, увидев безвыходное положение, застрелился на месте.
Восстание было жестоко подавлено. Но и имперские власти по-иному взглянули на отношения с адайцами. Они пошли на некоторые уступки. Теперь кочевникам позволялось вносить кибиточную подать не только деньгами, но и скотом, а по старым обычаям для управления назначались родовые бии.
Степь впитает кровь своих сыновей и навечно успокоит душу в теплом сне, а события в период с 19 апреля по 19 сентября 1870 года навсегда войдут в анналы истории как Адаевское восстание. Восстание, напугавшее всю Российскую империю.
Батыры Иса и Досан являются символами казахской отваги, доблести и непокорности, их фигуры верхом на скакунах до сих пор стоят на возвышенности над Форт-Шевченко.