Как много женщин-акимов, министров или президентов в Казахстане вы знаете? Ситуация с гендерным неравенством в казахстанской политике сигнализирует об одном — женщинам закрыт доступ к власти. Решением проблемы могли бы стать гендерные квоты в высший законодательный орган — парламент. О том, насколько это эффективная мера, рассуждают журналист ИА «NewTimes.kz» и главный эксперт КИСИ Жанна Тулиндинова.
ЧТО ТАКОЕ ГЕНДЕРНЫЕ КВОТЫ И ДЛЯ ЧЕГО ОНИ НУЖНЫ?
Гендерные квоты считаются одним из инструментов политики «позитивной дискриминации». Ее идея заключается в том, чтобы увеличить представительство женщин в выборных органах. К примеру, 30% депутатских мандатов должны обязательно принадлежать женщинам.
Для чего это нужно? Дело в том, что на протяжении нескольких веков женщины в принципе не могли занимать места в руководстве политических партий, органах законодательной и исполнительной власти на местном, региональном и национальном уровнях.
Возникла серьезная диспропорция. В некоторых странах представительство мужчин в различных органах управления до сих пор превышает 90%. Так вот гендерные квоты позволяют привлечь большее количество женщин в политическую сферу.
О роли женщин в казахстанской политике журналист Назгуль Жарбулова решила побеседовать с главным экспертом казахстанского института стратегических исследований Жанной Тулиндиновой.
Жанна, насколько актуален вопрос введения гендерный квот в парламент Казахстана? Насколько вообще эффективен этот механизм в странах Центральной Азии?
— Насколько я знаю, в настоящий момент вопрос о введении квот для женщин в парламенте не стоит. Обсуждаются 30%-ные квоты для женщин и молодежи в избирательных партийных списках. Об этом на заседании национального совета общественного доверия говорил президент Касым-Жомарт Токаев. Думаю, что инициатива получит свое логическое продолжение в ближайшее время.
Если мы говорим о Центральной Азии, хочется отметить, что такие требования уже есть в выборном законодательстве Кыргызстана и Узбекистана. Они направлены на то, чтобы снизить барьеры для женщин в традиционно-консервативных странах. В первую очередь, это конечно социокультурные барьеры, присущие восточному менталитету. Препятствия для женщин-политиков в Центрально-Азиатских странах есть, этого нельзя скрывать.
К сожалению, предлагаемые 30%-ные квоты в партийных списках еще не гарантируют женщинам депутатское кресло. Тем не менее, после принятых поправок в законодательство Узбекистана количество женщин-депутатов по итогам парламентских выборов значительно увеличилось. Цифра выросла с 24 до 48. То есть в два раза больше.
А готовы ли сами женщины идти в политику?
— Я думаю, что квоты — это хорошая возможность для реализации, чтобы открыть женский потенциал в гражданской и политической сфере. Потому сейчас он, конечно, купируется. Опять-таки вследствие социокультурных особенностей, восприятия женщин на руководящих должностях.
Давайте не забывать, что казахстанские женщины уже активны в экономике, бизнесе и других рабочих сферах. Кроме того, они могут совмещать это с семьей и материнством. И никто не ставит под сомнение их потенциал, работоспособность, таланты. Думаю, все это должно проецироваться и на политическую сферу.
Конечно, нужно учитывать особенности политики. Она консервативна, потому что во многом диктуется традициями. И этот барьер нашими женщинами пока не преодолен. Например, в нашем правительстве из 20 человек всего одна женщина — министр. В сенате и мажилисе ситуация также непропорциональна.
Как вы думаете, влияет ли эта диспропорция на то, что в казахстанской политике не хватает «женской повестки»? Условно говоря, проблемы домашнего насилия или сексуальных преступлений обсуждались бы громче и чаще, если бы в парламенте заседало больше женщин-депутатов?
— Нельзя сказать, что увеличение женщин среди народных избранников позволит сразу перенести к нам западную повестку. В более либеральных странах вопрос гендера. конечно, стоит на острие, он закреплен законодательно.
Условно в Европе и Америке харрасмент — уже серьезное преступление, за которым следует уголовное наказание. Это признаки более развитой правовой системы. Но перед нами пока стоит огромный пласт других проблем.
Я думаю, что женский взгляд, в котором больше эмпатии и социального видения проблем, позволит вынести на обсуждение не только гендерную повестку. Есть множество законопроектов, которые, на первый взгляд, не касаются женщин напрямую, но на деле имеют множество коннотаций, которые важны для всех.
ПОРА ЛИ ВВОДИТЬ ГЕНДЕРНЫЕ КВОТЫ В КАЗАХСТАНЕ?
Фактически в выборном законодательстве Казахстана нет ни одного ограничения для женщин. Но работают ли законы на реальной политической арене, а не только бумаге? Вопрос сложный.
Чтобы ответить на него, мы решили обратиться к цифрам. За всю историю независимого Казахстана нет и не было ни одной женщины акима, премьер-министра и уж тем более президента.
Можно возразить, что кандидатуры акимов или премьер-министров утверждаются лично главой государства, а значит, проголосовать за них фактически невозможно. Что ж, в высшей законодательной власти — парламенте Республики Казахстан ситуация с гендерным равенством обстоит ничуть не лучше.
В состав сената, возглавляемого Даригой Назарбаевой, входит 48 депутатов. И только семь из них — женщины. В нижней палате парламента с I по VI созыв количество женщин-депутатов также было в разы меньше. Сейчас в состав мажилиса входят 84 мужчины и 31 женщина.
Огромная диспропорция заметна и на других важных должностях. Например, женщины намного реже занимают кресло министра, депутата маслихата, руководителя центральных государственных органов. Их почти не назначают послами, судьями или ректорами высших учебных заведений.
Почему же в стране, где больше 50% населения составляют женщины, так сильно занижено их участие в представительных органах? Во-первых, в Казахстане практически не развиты феминистические движения, которые лоббировали бы свои интересы в политике.
Существующие гражданские инициативы сталкиваются с огромным количеством препятствий даже на локальном уровне. К примеру, городские акиматы уже долгое время не дают разрешения на проведения марша феминисток. О какой политике может идти речь?
Кроме того, фракции или неформальные сети политически разобщены или вообще расформированы. К примеру, фракция по делам женщин в Казахстане, учрежденная в 2012 году, насчитывала 33 депутата обеих палат парламента. Но уже в 2016 она была расформирована.
Сторонники гендерных квот утверждают, что такая практика необходима для достижения равенства и исторической справедливости. Кроме того, она позволит актуализировать «женскую повестку» в политике и побороть ее консервативность. В более широком смысле квоты должны произвести некий культурный сдвиг, который вдохновил бы большинство женщин бороться за свои права.
Противники квотирования стоят на том, что поблажки по гендерному признаку противоречат самому принципу равенства и политической конкуренции. Ведь женщины достаточно сильны и квалифицированы, чтобы бороться с мужчинами на равных правах.
При таких условиях особенно важна государственная поддержка, которая поощряла бы участие женщин во всех ключевых сферах. И в первую очередь гендерное равенство в самих партиях.
Хотелось бы отметить, что женские движения — инициатива добровольная и во многом зависит от развития гражданского общества. А вот гендерная политика, проводимая нашим государством, находится в компетенции правительства. И, увы, со своими задачами оно пока не справляется.
ИСТОРИЯ И МИРОВОЙ ОПЫТ
Точкой отсчета для народных избранниц стала Четвертая конференция ООН по проблемам женщин в 1995 году. На ней была подписана программа, призывающая правительства всех стран устранить любые препятствия к участию женщин во всех сферах публичной и частной жизни.
Одним из инструментов борьбы с гендерной дискриминацией стали гендерные квоты. Например, для женщин в парламенте или партийных списках резервируется определенное количество мест. Чаще всего до 30%.
Важно отметить, что эта мера не стала обязательной для всех государств. В большинстве стран она осталась на уровне рекомендаций и целевых установок, взятых на вооружение партиями. К примеру, в Казахстане.
И лишь в некоторых прогрессивных странах гендерные квоты предусмотрены законом. Он работает во Франции, Польше, Бельгии, Испании, Португалии и так далее. Их партии уже сейчас обязаны выдвигать в качестве кандидатов равное число мужчин и женщин.
Почему гендерные квоты не работают в абсолютном большинстве стран? Многое зависит от политической культуры, нюансов государственного устройства и партийных систем. А особенно важны культурные особенности и консервативность самого общества.
