Глава союза фермеров РК: Лучшие земли достались спекулянтам и латифундистам

Ауезхан Камешевич, сегодня видно, что государство пытается перефокусировать свое внимание на развитие сельскохозяйственного сектора. Есть ли у сектора потенциал?

– Настало время системных реформ. Но реформы должны обсуждаться и разрабатываться госорганами только с участием общественных организаций, независимых экспертов, а главное – в их разработке должны участвовать те люди, кому завтра по этим реформам жить и работать. «Кабинетные реформы» разрабатываются людьми пусть и с богатым опытом в госслужбе, но с ограниченным «внутриведомственным мировоззрением».

Что сегодня происходит с приватизацией земель, о которой было заявлено в прошлом году?

– Лучшие земли достались либо спекулянтам, либо искусственным латифундистам.  Без разработки прозрачных инструментов приватизации мы рискуем погрязнуть в бюрократии и коррупции. Да. Приватизация земель сегодня это актуальная тема. Предполагается, что фермеры будут эффективнее использовать землю, вкладывать больше денег в развитие хозяйств. Кроме того за счет приватизации пополнится бюджет.

О необходимости приватизации президент заявил только в мае прошлого года, а уже осенью Министерство национальной экономики отправило законопроект на обсуждение в Парламент. Союз фермеров саму идею приватизации земли поддержал, однако настаивал на всестороннем изучении вопроса.

Мы и разработчиков, и депутатов парламента просили не торопиться и провести качественный анализ, общественные дискуссии, разъяснительную работу и только потом вносить изменения в земельное законодательство. Но  тщетно.

Я говорю сейчас об опыте проведения кардинальных реформ. Не буду вспоминать 90-е годы. Но в начале двухтысячных при проведении земельной реформы, правительство уверяло, что в стране будет запущен цивилизованный рынок земли, что она будет пущена в оборот. То есть примерно то же, что говорили нам и в прошлом году. Но всё это осталось обещаниями.

В чем, по-вашему, основная проблема? Почему проекты не заработали?

– По задумке разработчиков, фермеры должны были выкупить землю за один год (!). То есть за предыдущие годы государство реализовало 1,2% земель сельхозназначения. Каким образом чиновники намеревались продать остальные 98,8% земель за год, лично для меня большая загадка. Ещё большая загадка, где фермеры возьмут 500-600 млрд тенге, необходимых для покупки земли?

Изначально государство через финансовые институты намеревалось выделять фермерам займы под 3% годовых, однако позже этот предложение было удалено из проекта. Возможно, государством ещё будут предложены какие-то льготные инструменты приватизации. Союз фермеров Казахстана активно будет этому способствовать. Пока очевидно лишь одно – оторванность чиновников от реалий казахстанского села. В таких ситуациях я призываю чиновников прислушиваться к внутреннему голосу разума, который исходит от Союза фермеров Казахстана.

Вопросы законодательных инициатив и налогооблажения все еще насущны?

– Чиновники из Минэкономики думают, что фермеры на гусеничных тракторах «таксуют» на улицах городов. Чем ещё объяснить, что гусеничная техника не была включена в реестр с\х техники? Из-за этого аграриям приходится платить налог за гусеничные трактора, как за легковое авто. На самом деле их просто забыли включить. Но в случае не оплаты, налоговая насчитывает десятки, а иногда и сотни тысяч тенге штрафов и пени. В 2015 году, в стремлении обложить всё бОльшими налогами аграриев, государство получило небывалую урожайность абсурда.

Чего стоит только идея с ограничением, а по сути, с запретом, заниматься иной деятельностью для фермеров, работающих по единому земельному налогу (ЕЗН). То есть если фермер занимается ещё чем-то кроме производства продукции – он не подпадает под специальный налоговый режим и обязан перейти на общеустановленный. К слову, по общеустановленному режиму КХ не имеют 70% скидки, как юридические лица.

Но иногда фермеры в селах единственные, кто имеет технику для очистки дорог от снега или подвоза питьевой воды. Если фермер имеет свою мельницу – он должен снабжать её своим же зерном. В случае, если своего зерна недостаточно, и он закупил его у другого агрария, то обязан вести раздельный учет иначе лишиться права работать по СНР. Кроме того, в налоговом кодексе прописан максимальный оборот для КФХ размером 59 млн тенге. Я думаю все понимают, что если у фермера 2 тыс. гектар, то при урожайности 7-8 центнеров, он уже превысит.

Еще один законопроект, который вызывает больше вопросов, чем ответов – это нерациональное использование земель.

– На заседании правительства 3 февраля Союз фермеров предложил приостановить действие «Правил рационального использования земель», пока не будут устранены явные, некорректные нормы в этом документе. На практике это выливается в какие-то абсурдные совершенно вещи. Приведу несколько примеров. Государственные лаборатории проводят проверки земель, не уведомляя самих фермеров, как того требует закон и элементарный здравый смысл!

На основании этих, мягко говоря, незаконно собранных данных, уже прокуратура и земельные инспекции наказывают и штрафуют аграриев за ухудшение плодородия, в частности уменьшения содержания гумуса. При этом в правилах кроется немало «подводных камней». Например, нигде в Правилах не прописано в какой месяц, в какое конкретно время, при каких погодных условиях брать пробы почвы, в каких условиях, буквально в какой таре эти пробы хранить.

Всё это сильно влияет на результаты анализа. И это лишь несколько примеров. Мы считаем, что необходимо приостановить действие Правила рационального использования земель, пока не будут разработаны и внесены изменения. Чтобы были четко, по полочкам прописаны процедуры отбора образцов, вся методология должна быть расписана буквально пошагово. Для этой работы необходимо привлечь действительно авторитетных экспертов, ученых и практиков.

В последние годы коммерческие банки, при поддержке государства, целенаправленно ведет политику кредитования сельскохозяйственного сектора?

– Да, сегодня мы видим нацеленность государства на поддержку не сырьевых отраслей и в первую очередь, сельского хозяйства. Благодаря этому, кредитование отрасли за последние пару лет удвоилось. С одной сторон это радует – государство не оставляет отрасль без внимания.

С другой стороны, это говорит о том, что в государстве не создан реально работающий рынок, что сельскохозяйственная отрасль Казахстана малопривлекательна для инвесторов.

Об этом же говорят и международные эксперты. В рейтинге конкурентоспособности Глобального Экономического Форума по такому показателю, как «обременительность аграрной политики» за 2 года мы скатились с 40 на 70 место. В условиях жесткого дефицита средств в экономике, эти цифры объяснимы. Несмотря на то, что условия кредитование банками в 2015 году ужесточились, кредитование АПК растет. Большой вклад в рост кредитования вносит именно государство.

То есть государство выделяет деньги «КазАгро», далее холдинг дает эти деньги банкам, участвующим в программе фондирования или кредитования АПК, а банки в свою очередь выдают кредиты фермерам. Однако, тут хотелось бы уточнить, что сельскохозяйственная отрасль в общем объеме кредитования банками занимает не более 3-5 процентов, тогда как, например, сфера торговли – около 20% (по данным НБ).

Вы неоднократно открыто заявляли, что государственное финансирование должно быть максимально прозрачным. Что конкретно вы предлагаете?

– Союз фермеров Казахстана действительно считает, что механизмы финансового оздоровления и льготное кредитование – все те инструменты поддержки, где присутствуют государственные деньги, должны быть максимально прозрачными. Впереди непростые времена и каждый бюджетный тенге должен быть на счету.

Списки всех компаний и хозяйств, кто получил помощь от государства, должны быть опубликованы на сайтах ведомств и в СМИ. При этом нельзя здесь ссылаться на коммерческую тайну. Нельзя прикрываться коммерческой тайной от налогоплательщиков, чьи деньги ты получаешь руками государства.

Только когда будет прозрачность, мы будем видеть, почему ежегодно тратя десятки миллиардов тенге на оздоровление и поддержку одних и тех же хозяйств, мы все никак их не поддержим и не оздоровим?! Стоит ли, в принципе, помогать тем крупным холдингам, кто вывел часть своего бизнеса за границы нашего государства, а здесь получает субсидии и дотации?! Чтоб этих вопросов не возникало и нужна прозрачность.

Способен ли Казахстан сегодня самостоятельно решить проблему импортозамещения и экспорта продукции?

– При всей критике мелкотоварности производства в личных подсобных хозяйствах,  если мы не решим вопрос с развитием личных подсобных хозяйств, семейных ферм, Казахстану не решить вопрос импортозамещения и экспорта продукции.

Да, ситуация непростая и государство становится её заложником. С одной стороны, давит дешевый импорт извне, с другой – отечественные производители, которым нужно сбывать неконкурентоспособную, по себестоимости, продукцию.

Сегодня эта дилемма усугубляется ещё и падающей покупательской способностью нашего населения. Выход в развитии логистики, упрощения закупочных механизмов, развитие местных рынков, в производстве органически чистой продукции, спрос на которую растет из года в год. Если этот спрос будет покрываться и за счет кооперирования мелких хозяйств в большие кооперативы – это станет залогом успеха. Так как имея огромный потенциал, мы продолжаем завозить импортные продукты и товары.

К примеру, в прошлом году внешнеторговый оборот уменьшился относительно 2014 года почти на 40%. Это только по цифрам за 11 месяцев. Но что более важно – если экспорт снизился на 42%, импорт – только на 26%. При этом 1/10 часть импорта приходится на продукты питания. Это говорит о том, что мы продолжаем тратить огромные средства на поддержку производителей других государств, в том числе столь отдаленных, как Парагвай, Бразилия, Аргентина, США, Швеция и так далее.