Форум тюремной реформы прошел в Астане

«Это наш третий ежегодный форум, который благодаря всеобщей поддержке, стал эффективной диалоговой площадкой. Здесь не только обсуждаются, но и находят свое разрешение наиболее острые проблемы пенитенциарной сферы. Об этом свидетельствуют результаты двух предыдущих форумов, посвященных вопросам снижения «тюремного населения» и трудозанятости заключенных», — говорит генеральный прокурор Казахстана Асхат Даулбаев.

По его словам, в 2013 году в рамках Первого форума на тему «Вместо тюрем – пробация и электронные браслеты» мы презентовали проект «10  мер по снижению «тюремного населения».

«Тогда  мы поставили амбициозную задачу – за 4 года вывести Казахстан из числа 50-ти стран – лидеров по тюремному индексу. Эту задачу мы выполнили досрочно», — отметил А.Даулбаев.

Экскурс в историю.

В 1995 году по индексу тюремного населения Казахстан занимал третье место, после США и России.

В 2012 году мы переместились на 33 место.

Сегодня, в международном тюремном рейтинге мы на 57 месте.

Мы сравнялись с такими странами, как Латвия, Эстония и Сингапур, чьи  показатели никогда не вызывали критики международных экспертов.

Благодаря слаженной работе с МВД, поддержке Верховного Суда и депутатов Парламента за последние три года число заключенных сократилось на 25%.

Каждый четвертый вышел на свободу.

Впервые в истории Казахстана тюремный контингент снизился до 40 тысяч.

Необходимо отметить, что таких результатов мы добились без применения амнистии, путем системных и продуманных преобразований.

Здесь мы сделали ставку на индивидуальный подход к каждому заключенному в вопросах его освобождения.

Как мы убедились, это имеет куда более ощутимый эффект.

Освобожденные досрочно и те, кому лишение свободы заменено менее суровым наказанием, меньше совершают повторных преступлений, чем амнистированные.

Эффективной ресоциализации также способствуют меры приобщения осужденных к труду.

Прошел только год, как на Втором форуме мы презентовали программу «Занятость в колониях – 2017».

Уже сегодня мы констатируем увеличение трудозанятых, которое достигло 54% (12,6 тыс. из 23,4 тыс.).

Для этих целей в колонии вовлекли субъектов частного предпринимательства, которыми трудоустроено более 1800 заключенных.

Это треть от всех рабочих мест, созданных РГП «Енбек» более чем за 15 лет его существования (в РГП сегодня трудоустроено 6 626).

Впервые с 1997 года заработал механизм вовлечения заключенных в индивидуальную трудовую деятельность.

Сегодня 20 заключенных уже зарегистрировались в качестве ИП. Занимаются животноводством (разведение кроликов и птиц), изготовлением посуды, пошивом обуви, организована художественная мастерская.

Возросло и возмещение ущерба.

Потерпевшим выплачено более 640 млн. тенге, что в 2 раза больше, чем за весь 2014 год (351 млн.).

Сегодня в стенах Парламента активно обсуждается вопрос наделения учреждений правом занятия производственной деятельностью.

В этой связи, мы ставим цель обеспечить к 2017 году работой более 75% заключенных.

* * *

Достигнутые успехи - это прямой результат пенитенциарной реформы, проводимой в Казахстане по поручению Главы государства.

Её логичным продолжением является План нации «100 конкретных шагов по реализации 5-ти Институциональных реформ».

33-й шаг Плана нации посвящен вопросам реабилитации освободившихся и находящихся под пробационным контролем граждан.

Поэтому, тема нашего третьего проекта - это ресоциализация осужденных и бывших заключенных.

Это обусловлено объективной необходимостью вовлечения осужденных и бывших заключенных в социум, что является ключевым звеном в профилактике преступности, обеспечении безопасности общества в целом.

О Концепции проекта «10 мер по снижению тюремного населения»

В 2013 году наблюдался рост числа заключенных. Такие данных озвучили тогда на презентации Концепции  проекта «10 мер по снижению тюремного населения».

Проект «10 мер по снижению тюремного населения» как раз разработан для того, чтобы предложить ряд комплексных изменений, которые призваны помочь избежать вновь оказаться в группе лидеров по «тюремному населению».  Для этого определили 10 основных причин, влияющих на рост тюремного контингента, а также комплекс мер по системному решению этой задачи.

Первая причина. Недостатки профилактики.

В наличии необходимая правовая база и соответствующие структуры, но есть диссонанс с практическим воплощением. Фактически, вся профилактика сведена к раскрытию преступлений и наказанию виновных. К примеру, бытовая ссора. Участковый на месте происшествия не знает, что говорить, как усмирить «горячие головы» и не допустить эскалации конфликта.

Нет стандартов по профилактике правонарушений для местных акимов, полиции, директоров школ, прокуроров. Этому их никто  не учит, нет нужных инструкций и тренингов для выработки «ситуационных» навыков поведения.

Учитывая масштаб проблемы, вместе с МВД работаем над другим Проектом «Нулевая терпимость правонарушений – основа профилактики», который представим  в следующем году. Понятно, что профилактика должна принципиально изменить менталитет людей. Ведь Глава государства требует неотвратимости наказания, даже по самым мелким нарушениям, поскольку они несут в себе «заряд» серьезных преступлений.

Вторая причина — чрезмерная жесткость уголовного закона.

Эксперты едины в том, что УК достаточно суров. Поэтому в Стратегии-2050 сделан акцент на дальнейшую гуманизацию и декриминализацию экономических правонарушений.

Решает ли эту задачу новый УК? Давайте сравним его с действующим.

Так, в действующем УК 784 состава. Новый предполагает смягчение по 226 из них. То есть по каждому третьему составу определены менее суровые наказания. Иными словами, новый УК снижает репрессивность действующего процентов на 30:

— путем альтернативных к лишению свободы санкций, большинство из которых штрафы и ограничения свободы;

—  через снижение их верхних пределов;

—  посредством перевода ряда составов в менее тяжкие.

Ограничение свободы дополнительно введено в 60 составах средней тяжести и 24 тяжких, которые раньше не предусматривали этого менее строгого наказания.

По экономическим преступлениям новый Кодекс пошел на кардинальные изменения. Если это не отмывание денег и не рейдерский захват, а ущерб возмещен, то лишение свободы исключается вообще.

И самое главное. Лишение свободы, как безальтернативное наказание, сохранено только за наиболее опасные преступления: в составе преступной группы, связанные с причинением смерти, против половой неприкосновенности несовершеннолетних, особо тяжкие, террористические, коррупционные.

Как известно, рецидив всегда предполагает более строгое наказание. К примеру, суд Актобе осудил Крамаря на 2 года лишения свободы за кражу колбасы. С точки зрения обывателя – срок нереальный. Но суд не мог дать меньше, поскольку есть рецидив. В таких случаях закон прямо предписывает назначать такое суровое наказание. Согласитесь, есть вопрос.

Проект же нового УК:

Во-первых, упраздняет особо опасный рецидив. Во-вторых, при определении рецидива не учитывает прежние деяния средней тяжести. И, третье. Новый УК наконец-то отменяет правило, так сказать «формулу», когда наказание не может быть меньше чем 1/3, 2/3, 3/4 максимальной санкции, исходя из вида рецидива.

Если эта норма «заработает», то она коснется практически каждого третьего за «колючей проволокой».

Все это говорит, что новый УК имеет широкий набор инструментов, которые снизят репрессивность а, значит, и тюремное население.

Но достаточны ли меры, заложенные в новом УК?

Много дискуссий по делению преступлений на категории. От него зависит многое: и избрание меры пресечения, и вид наказания, и УДО, и погашение судимости и т.п. На этот счет существуют, как минимум, три точки зрения.

Первая – увеличить максимальные сроки. Например, по небольшой тяжести – с 2 до 3 лет, средней – с 5 до 7.

Вторая – наделить суд правом с учетом обстоятельств дела снижать категорию. К примеру, преступление тяжкое, но судья дает 5 лет и здесь же понижает категорию на среднюю степень.

Третье мнение – определять категорию исходя из срока наказания, назначенного судом. Если осудили к 5 годам по «тяжкой статье», значит преступление средней тяжести и т.д.

В целом, этот вопрос требует дальнейшего обсуждения, возможно, на уровне Совета по правовой политике.

Третья причина – это недостатки судебной практики.

Нужно признать, мы до сих пор не можем освободиться от «карательного» подхода. В 12 году каждый третий был осужден от 5 до 10 лет. Между тем, к общественным работам привлечены лишь 3%, к штрафу – 1,5%, к исправительным работам – 0,1%.

В итоге, на 1 ноября те, кто осужден к лишению свободы, среди отбывающих наказание составляет 62%. В европейских странах этот показатель не превышает 10%.

Почему так происходит? Причин тому много.

Одна из них – судьи не назначают менее суровые наказания, отказывают в УДО из-за опасения быть обвиненными в заинтересованности. Точно также и прокуроры, запрашивающие чрезмерно строгие санкции. С другой стороны, в обществе возникают сомнения в единообразной судебной практике. Поэтому риск получить максимальные сроки толкает отдельных граждан на нелегальные способы решения вопросов. Иными словами, создаются условия для коррупции и злоупотреблений.

В таблице мы указали, что Верховный Суд разъяснит что означает «восстановление социальной справедливости», ради которого назначается наказание, и как правильно выбирать меру по принципу от менее строгой к более строгой.

Четвертая причина, влияющая на тюремный индекс, это аресты, применяемые как мера пресечения.

В 12 году каждый третий, кто привлекался к уголовной ответственности, был арестован. Это почти 13 тысяч граждан.

Между тем, доля залога составила лишь 0,05%, личного поручительства – 0,18%; домашнего ареста – 0,6%; отдачи несовершеннолетнего под присмотр – 1,9%.

К примеру, за 10 месяцев т.г. залог избирался в 1000 раз меньше, чем арест. Месяц назад органам уголовного преследования Генеральным Прокурором дано указание эффективно использовать залог. Только после этого картина резко изменилась. За это время он применен 10 лицам, т.е. ровно столько, сколько за все предыдущие 10 месяцев.

Но системным образом эта проблема решиться новым УПК.

Так, следственный судья обязан будет определять размер залога, при уплате которого арест либо не применяется, либо заключенный под стражу немедленно освобождается. Понятно, что это не относится к особо тяжким, экстремистским, террористическим преступлениям, повлекшим гибель людей.

Однако, новый УПК не устраняет главное препятствие – завышенные минимальные пороги залога. Суммы, по сравнению с действующим УПК, не изменились. Чтобы этот институт реально работал, нужно снижать его минимальные размеры, хотя бы по средней тяжести, где сумма составляет 900 тысяч тг.

Конечно, это не должно коснуться экономических,  налоговых преступлений, против собственности, где залог должен быть гораздо выше материального ущерба.

Другая мера, которая сократила бы число арестованных – это электронные браслеты, активно используемые более чем в 60 странах. В США, к примеру, расходы на электронный мониторинг заключенного в 4 раза дешевле, чем его содержание в тюрьме. У нас же их можно использовать не только вместо ареста, тем самым снижая численность в СИЗО, но и как альтернативу лишению свободы. Это в свою очередь, расширит применение ограничения свободы, условного осуждения, отсрочки исполнения приговора, УДО и других институтов.

Правовая база для этого у нас создана еще в 2011 году. Но приобретение браслетов за рубежом повлечет колоссальные затраты из бюджета, так как понадобятся десятки тысяч. Поэтому гораздо выгоднее организовать их производство здесь, у нас.

Недавно прокуратура предложила господину Исекешеву в рамках ГПФИИР организовать производство браслетов, может быть, на базе одной из колоний. Полагаем, в ближайшее время Мининдустрии проведет совещание по данному вопросу.

Пятая причина – это слабость института примирения.

Мы обсуждали этот вопрос в июне в рамках Проекта – «Примирение в уголовном и гражданском процессах». Многие его посылы нашли отражение в законопроекте об упрощенном судопроизводстве, который сейчас в Мажилисе, в проекте Концепции нового ГПК, а также в новом УПК.

Сегодня почти 90% регистрируемых преступлений — небольшой и средней тяжести. По средней тяжести прекращение за примирением зависит от воли следствия и суда, могут прекратить, а могут и отказать. Между тем, доля этих преступлений в текущем году – 77%.

Данная проблема, во многом, решается новым УК.

Во-первых, если деяние средней тяжести и оно не повлекло смерть, то в случае примирения виновный освобождается, независимо от воли органов следствия и суда, и независимо совершал ли он ранее другое преступление или не совершал.

Во-вторых. Ответственность исключается и по тяжким деяниям, если нет серьезных последствий. Новый УК освобождает не только несовершеннолетних, но и другие категории: беременных, имеющих малолетних детей, пожилых и т.п., при условии, что преступление совершено ими впервые.

В то же время эксперты предлагают и другие нормы, не нашедшие отражение в новом УПК.

Первое. Более четко регламентировать процедуру примирения — порядок его заключения, обстоятельства достижения, формы, сроки и способы заглаживания вреда. То есть создать такие условия, чтобы потерпевший и виновный шли на примирение добровольно, взвесив все «за» и «против», четко осознавая его правовые последствия.

Второе. В случае примирения по отдельным составам прекращать именно по реабилитирующим основаниям. Это не влечет негативных правовых последствий для виновного и будет стимулировать его загладить вред потерпевшему. Выиграют все, в т.ч. и государство, которому не придется решать проблемы пострадавшего и нести бремя содержания осужденного.

Шестая причина – барьеры для широкого применения условно-досрочного освобождения.

В прошлом году 12 тысяч заключенных или каждый 4-ый отсидел положенный срок и мог уйти на УДО. На свободу вышли лишь 40%. 7 тысячам отказано судами. Кстати, годовое их содержание — 4,5 млрд. тенге. В ряде областей в УДО отказано до 75% случаев. То есть многие сидят от звонка до звонка.

Но это зависит не только от судей и прокуроров. Есть в уголовном законе и всякого рода анахронизмы, даже в отношении тех, кто вел себя там абсолютно правопослушно.

К примеру, судья откажет в УДО, а прокурор вряд ли опротестует, если заключенный недобросовестно относился к труду или не участвовал в самодеятельности. А что делать, если нет работы или отсутствуют культмассовые таланты?

Другое основание для отказа – это невозмещение ущерба. Как возместить, если половина заключенных не трудоустроена, а те, кто работает, получает не больше 11 тысяч тенге?

С 2007 года УДО стало применяться с учетом мнения потерпевшего. Естественно, суды, ссылаясь на возражения потерпевших, стали чаще отказывать. Разве потерпевший захочет, чтобы выпустили его обидчика?

Все сказанное касается действующего УК. Новый же УК определяет два конкретных условия для УДО. Это полное возмещение ущерба и отсутствие злостных нарушений порядка отбывания. Требований по добросовестному отношению к труду и самодеятельности больше нет. Необязательным станет и мнение потерпевшего.

В то же время остается открытым вопрос возмещения ущерба. Из 42 тысяч заключенных 13 тысяч или каждый третий имеет долг. Объективно мало кто его погасит. Поэтому может дать суду право применить УДО, если заключенный имеет навыки, позволяющие ему легально зарабатывать на свободе и возмещать тот же ущерб? Или иной вариант – родственники выступают гарантами, в т.ч. путем залога недвижимости. Неисполнение, безусловно, повлекло бы отмену УДО.

Седьмая причина – недостаточное использование замены наказания более мягким видом.

В прошлом году она применялась в десять раз меньше, чем УДО. Если УДО получили свыше 5 тысяч, то замену – лишь 500.

Восьмая и девятая причины высокого тюремного индекса взаимосвязаны. Это недостаточная профилактика с освобождёнными и значительный уровень рецидива.

Каждый третий, кто сидит в колонии, уже не первый раз отбывает лишение свободы. Тому есть ряд причин. Это и отрядно-барачное содержание, когда в одном помещении от 50 до 100 человек, и невозможность индивидуальной профилактики, и отсутствие полноценной занятости. Все это «цементирует» тюремную субкультуру с ее неписаными правилами и иерархией отношений. По мнению психологов, достаточно пяти лет изоляции, чтобы у человека значительно атрофировались навыки проживания в свободном обществе.

Тут только одно «противоядие» — международные стандарты, предполагающие покамерное содержание.

У нас есть Программа развития УИС до 15 года. Буквально в этом месяце сдаются 2 колонии с покамерным содержанием –в Уральске на 900 мест и Кызылорде на 1000 мест. Запланировано строительство еще трех, а также капремонт в 59. Конечно, этого мало. Но главное – дело сдвинулось с мертвой точки.

Еще один шаг – это создание во всех регионах центров по социальной адаптации и реабилитации. Пока они только в Шымкенте и Павлодаре.

Важной является работа с освобожденными, потенциально рискующими повторно оказаться в тюрьме. Это стало предметом обсуждения на Первом форуме тюремной реформы. Почти все рекомендации форума включены в проект нового УИК.

Уголовно-исполнительных инспекций по новому УИК не будет. Они преобразуются в службы пробации. Это не просто смена вывески. Это смещение акцента работы целой структуры в сторону социально-правовой помощи. Пробация будет назначаться не только условно осужденным, но и вышедшим на УДО, находящимся под адмнадзором и ограниченным в свободе.

Десятый фактор касается учета 18 колоний-поселений или 3 тыс. человек при подсчете тюремного индекса. Их исключение значительно улучшило бы наше положение в рейтинге.

Однако мы не предлагаем подходить здесь формально. Может быть трансформировать их в специальные центры для ресоциализации обвиняемых? Но это потребует корректировки системы наказания путем введения нового вида, связанного с пребыванием лиц в таких центрах.

Завершая выступление, отмечу, что данный Проект – это первая попытка протестировать наиболее чувствительные причины высокого индекса «тюремного населения».

Надеюсь, он станет рабочим документом, как бы прикладной основой, которая позволит в постоянном режиме мониторить эффективность реализованных мер, анализировать законодательство и правоприменительную практику.

Мы планируем в начале 14 года вынести на СПП отработанные предложения по снижению тюремного населения.

Глава государства поставил стратегическую цель – войти в 30 наиболее развитых государств. Но для этого надо выйти из числа 50 стран-концентраторов тюремного индекса. Это дело не сиюминутное, а требует поэтапной и последовательной работы.