Что Назарбаев обсудит с главами Ирана, Турции и Узбекистана

Иранский партнер 

В последнее время можно наблюдать активизацию взаимоотношений между Ираном и  Казахстаном. И этот процесс начался еще до отмены международных санкций против этой страны. Еще в 2014 году глава Исламской Республики Иран Хасан Рухани посетил Казахстан с первым государственным визитом. В апреле 2015 году состоялась встреча президента Казахстана с министром иностранных дел Ирана Мохаммадом Джавадом Зарифом, во время которой было заявлено о том, что Казахстан рассматривает Иран в качестве близкого политического и экономического партнера, отношения с которым всегда развивались, несмотря на различные трудности.

Казахстан и Иран действительно имеют несколько точек соприкосновения, начиная от общей позиции по поводу мирного развития ядерной энергетики и заканчивая обеспечением безопасности в районе Каспийского моря. Кстати, именно Иран активно поддержал кандидатуру Казахстана в качестве площадки для проведения переговоров со странами «шестерки» по иранскому ядерному вопросу.

Что касается Каспийского региона, то Казахстан и Иран заинтересованы в сохранении долгосрочной стабильности в этой геополитически важной зоне, а все возможные разногласия между прикаспийскими государствами должны решаться на основе консенсуса и дипломатических переговоров. Следует отметить, что в 2013 году  главнокомандующий военно-морских сил Казахстана Жандарбек Жанзаков также посещал Иран. В рамках этого визита было сделано заявление о том, что для Казахстана важно сотрудничать с прикаспийскими государствами в целях укрепления добрососедских отношений по сохранению мира и стабильности в данном регионе. В марте 2015 года в Казахстан с ответным официальным визитом прибыла делегация Исламской республики Иран во главе с главнокомандующим Стратегическими Военно-морскими силами Ирана контр-адмиралом Хабиболлой Сайяри. Как было заявлено на этой встрече,  кроме обеспечения безопасности в регионе, Казахстан также заинтересован в сотрудничестве с Ираном в различных сферах морского дела. В частности, обучение и обмен студентами, слушателями и преподавателями, производство и ремонт военной техники, проведение совместных практических занятий и многое другое.

Вторым важным направлением казахстанско-иранского сотрудничества является экономическое взаимодействие в разных сферах. Следует отметить, что подготовительную работу в этом направлении перед визитом Президента Казахстана в Иран уже провели наши чиновники. В феврале текущего года в Иране побывала казахстанская делегация под руководством министра по инвестициям и развитию РК Асета Исекешева, которая подписала несколько соглашений об экспорте на рынок Ирана разных казахстанских товаров: от металлов до сельскохозяйственной и пищевой продукции. Кстати, что касается горнометаллургической продукции, то в связи со снижением спроса со стороны Китая казахстанские предприятия видят в Иране довольно перспективного партнера. В свою очередь, министерство сельского хозяйства Казахстана в марте прошлого года уже заявило о том, что  в связи со строительством железной дороги Казахстан собирается вдвое увеличить экспорт зерна в Иран, который является одним из основных импортеров казахстанского зерна на Ближнем Востоке. Кроме этого, в ходе визита казахстанской делегации в Иран, был заключен долгосрочный коммерческий контракт на поставку в Иран мяса на сумму $30 млн долларов, который назвали первым контрактом между двумя странами после снятия международных санкций.

Есть определенные планы и по развитию транспортного сотрудничества. Кстати, в 2014 году уже был запущен железнодорожный маршрут Казахстан-Туркменистан-Иран (Узень-Берекет-Горган). В 2016 году две страны намерены увеличить объем взаимных перевозок до 2,5 миллионов тонн. Тем более что обсуждаются вопросы организации контейнерных поездов из Китая в Иран через территорию Казахстана. По официальной информации, в ходе февральского визита казахстанской делегации в Иран также поднималась тема совместного строительства терминала в иранском морском порту Бендер-Аббас (Bandar-Abbas), так как для нашей республики является важным выход к Персидскому заливу. В свою очередь, Казахстан готов предоставить свои каспийские порты для иранского бизнеса. Кроме этого, предполагалось строительство объектов инфраструктуры по принципу «сухого порта» вблизи станции Инчебурун.

Естественно, что на фоне сокращения иностранных инвестиций в казахстанскую экономику, одной из целей высадки бизнес-десанта во главе с Асетом Исекешевым также была попытка привлечь иранских инвесторов в Казахстан. Вроде уже ведутся переговоры с иранской компанией «Kaveh Float Glass» по проекту строительства завода по производству кальцинированной соды на территории Казахстана. А холдинг «Байтерек» с Национальным фондом развития Ирана обсуждают возможность создания совместного инвестиционного фонда.  Как было заявлено, Иран намерен инвестировать в химическую и нефтехимическую отрасли Казахстана.

Таким образом, визит Президента Казахстан в Иран проходит не на пустом месте. Но более важным является то, что иранская модель экономического развития может кое-чему научить и наших «реформаторов». Ведь Иран даже в гораздо худших экономических условиях сделал то, что у нас не могут сделать уже долгие годы. Речь идет о мощном развитии импортозамещения в стране. Ведь длительный период экономической изоляции Ирана принес этой стране и свои экономические плюсы. Начиная от собственного производства продукции легкой, пищевой промышленности и заканчивая автомобилями. Конечно, кроме нефти и газа, у Ирана остались еще несколько важных экспортных товаров - это каспийская икра или знаменитый мрамор. Но, в отличие от других нефтедобывающих стран Персидского залива, Иран из-за санкций перестал страдать «проклятием ресурсов», не потому что у него не было сырьевых ресурсов, а потому что были искусственные ограничения на их продажу. То есть из лимона они умудрились сделать лимонад. В результате пришлось провести перестройку всей иранской экономики, которая должна была демонстрировать большую производительность труда при меньших затратах. Тот же Всемирный банк и Международный валютный фонд не так давно признали, что Иран занимает прочное второе место среди стран Ближнего Востока и Северной Африки по росту ВВП. Как отмечают эксперты, Иран имеет лидирующие позиции в мире по производству свыше двадцати наименований сельскохозяйственной продукции. Параллельно с этим в Иране была создана одна из лучших образовательных систем среди других мусульманских стран. По крайней мере, четыре иранских медицинских вуза вошли в список лучших университетов в мире. А ставка на активное развитие ядерной энергетики привело к мультипликативному эффекту, который способствовал формированию человеческого капитала в инновационных и технологических сферах.

Турецкий союзник 

В ходе своего визита в Турецкую Республику глава Казахстана предполагает принять участие в XIII Саммите Организации исламского сотрудничества, где, кстати, наша республика когда-то была председателем. Но более важным является то, что данный визит проходит на фоне сохранения напряженных отношений между Москвой и Анкарой, которые еще более ухудшились в связи с началом боевых действий в Нагорном Карабахе, где Армения обвинила Турцию в поддержке Азербайджана. Кстати, в список союзников Баку в армянском обществе записали и Казахстан, учитывая то, что наша республика наряду с Азербайджаном, Турцией и Кыргызстаном входит в Совет сотрудничества тюркоязычных государств.

В глаза бросается то, что примерно с 2009 года Турция резко поменяла свою внешнюю политику в сторону большей активности в разных регионах мира. Более того, Анкара уже не скрывает своих попыток утвердиться в качестве субрегиональной державы, активно вмешиваясь во внутреннюю политику соседних государств, будь то Сирия или Египет. Демонстративная ссора с Израилем несколько лет назад должна была укрепить позиции Турции в мусульманском мире, что, впрочем, ей удалось сделать. Что касается тюркоязычного пространства, то Анкара, судя по всему, решила более активно реанимировать проект его интеграции в разных сферах.

В то же самое время российско-турецкий конфликт четко указал на то, что  внешнеполитическая модель Казахстана вступает в противоречие с внешнеполитической моделью России, как это уже было в 2014 году на фоне обострения отношений между Киевом и Москвой. Ведь Турция для Казахстана такой же важный экономический и политический партнер, как и Россия. В частности, 13 декабря прошлого года, отвечая на вопросы казахстанских журналистов, Глава государства заявил следующее: «Как с Россией, так и с Турцией, Казахстан имеет самые добрые отношения. Я в самом начале пытался сблизить опять эти позиции. Я думаю, что это не приносит никому никаких выгод. Ни России, ни Турции. Если будет преобладать здравый смысл, как говорится, из этого надо выходить. Самый лучший выход – это переговорный, это консенсус. Думаю, что это в интересах обоих государств, и Казахстана тоже».

Интересно, что уже сейчас в некоторых российских СМИ стали задаваться вопросом, почему партнеры России по ОДКБ не стали ее активно поддерживать во время конфликта с Турцией, как это сделали партнеры Анкары по НАТО. То есть военные инциденты России с членами НАТО, рано или поздно, могут сделать Казахстан заложником ОДКБ, как республика уже является добровольным заложником ЕАЭС.

В свою очередь российские экономические санкции в отношении Турции могут привести к тому, что товарооборот во внешней торговле между Казахстаном и Турцией снизится, так как основная часть турецких товаров шла в Казахстан именно через Россию. В 2014 году товарооборот Казахстана с Турцией составил $3,5 миллиарда долларов. Но весной 2015 года президент Турецкой Республики Реджеп Тайип Эрдоган заявил о том, что Казахстан и Турция должны увеличить этот товарооборот до $10 миллиардов. Скорее всего, в связи с началом торговой войны между Россией и Турцией достичь такого объема товарооборота между Казахстаном и Турцией вряд ли получится. Кроме того, постоянные задержания Россией турецких товаров, идущих в Казахстан, или же их транспортировка обходными маршрутами через Азербайджан и Каспий может привести к удорожанию конечной стоимости турецких товаров, поставляемых на казахстанский рынок. Такое уже было, например, во время российско-украинского конфликта, когда Россия не только создавала препятствия для поставок украинских товаров в Казахстан и казахстанской продукции в Украину, но также обвинило Белоруссию и Казахстан в реэкспорте продукции, которая была запрещена Россией в рамках войны санкций с Западом.

 Интересно то, что сразу же после того, как Россия ввела торговые ограничения с Турцией, в российских СМИ снова появились статьи о том, что Казахстан и Белоруссия могут стать территориями для контрабанды турецких товаров и продовольствия через свою территорию. То есть уже сейчас в России обвиняют своих партнеров по Евразийскому экономическому союзу в том, что они еще не делали. Вряд ли это будет способствовать росту доверия в рамках ЕАЭС, который уже сильно пострадал от войны санкций и войны с реэкспортом. 

Региональный сосед

Конечным пунктом недельного вояжа главы Казахстана должен быть наш ближайший региональный сосед в лице Узбекистана, который, кстати, также относится к тюркоязычному пространству. Но после обвинений Ташкента в адрес Турции по поводу поддержки узбекских оппозиционных движений и их лидеров отношения между двумя странами стали довольно прохладными. Это объясняет, почему Ислам Каримов проигнорировал почти все саммиты глав тюркоязычных государств. 

Следует отметить, что практически все страны Центральной Азии, возможно, за исключением Кыргызстана, являются классическими авторитарными системами, в центре которых находится глава государства, как главный гарант внутриэлитной и политической стабильности. Узбекистан не является исключением, где сложилась жесткая форма авторитаризма в политике с элементами административно-командного управления в экономике. Кстати, в этом заключается отличие Узбекистана от Казахстана, где авторитарная система имеет более мягкие формы, а экономическая модель более открытая с некоторыми элементами рыночной экономики. Хотя в обоих случаях, созданные системы опираются на баланс сил внутри политической элиты, сконцентрированной вокруг президентов. Но если в Казахстане разделение элиты идет не только по родоплеменному фактору, но и с точки зрения принадлежности к разным бизнес-группам, то в Узбекистане такое разделение в основном имеет региональный характер.

Политическая ситуация в Узбекистане является нестабильной, так как социально-экономический уровень жизни населения не улучшается. Единственно, что сдерживает рост протестных настроений в стране, так это жесткий политический и силовой контроль со стороны власти. Хотя Ислам Каримов после распада СССР пытался мобилизовать узбеков на основе ретроспективного патриотизма, ссылаясь на великое прошлое эпохи Железного хромого (Тимура), которое должно было сделать Узбекистан региональным лидером. При этом в отличие от руководства Казахстана, которое было более осторожным и толерантным в оценке советской истории, Ислам Каримов жестко критиковал советское прошлое, называя его колониальным. Тем самым была попытка ускорить формирование у молодого поколения представление о том, что именно он спас страну от колониального прошлого, став  основателем нового и сильного государства. Но все вышло наоборот. На данный момент Узбекистан сам загнал себя не только в ловушку экономического изоляционизма даже от своих соседей по Центральной Азии, но и в ловушку политической неопределенности после смены власти. Плюс к этому внутри страны существует большое количество потенциальных мин замедленного действия, которые готовы взорваться в любую минуту, как только ослабнет жесткая президентская вертикаль. Чего стоит одна Ферганская долина с ее большим набором проблем: от дефицита воды и активного распространения экстремизма и терроризма до пограничных трений с соседними странами. Многие опасаются, что дестабилизация обстановки в Узбекистане может привести к дестабилизации обстановки во всем регионе Центральная Азия, тем более что ситуация в соседнем Афганистане также остается нестабильной.

С другой стороны, в отличие от Таджикистана и Кыргызстана, Узбекистан формально решил с Казахстаном почти все пограничные проблемы, проведя делимитацию и демаркацию основной части государственной границы, за исключением небольших участков. Но это не восстановило доверия между нашими странами, которые больше соседи, чем партнеры или союзники. Конечно, на данный момент между Казахстаном и Узбекистаном гораздо меньше конфликтных ситуаций, чем у других стран Центральной Азии. Частично это связано с тем, что Ислам Каримов считает Президента Казахстана равным себе, хотя бы потому, что они вдвоем вышли из советской номенклатурной шинели, и являются единственными патриархами на всем постсоветском пространстве, которые имели опыт работы в высших эшелонах власти советского бюрократического аппарата. В то же самое время у Казахстана и Узбекистана есть общая проблема. Речь идет о возрастающем риске дефицита воды. Не удивительно, что несколько лет назад, будучи с официальным визитом в Астане, Ислам Каримов впервые заявил о том, что если в нашем регионе и могут быть войны, то из-за воды. На данный момент, Узбекистан активно выступает против строительства новых ГЭС в Таджикистане и Кыргызстане, которые являются главными хранителями основных водных ресурсов региона. Поэтому, президент Узбекистана пытался сколотить против этих инициатив коалицию в сотрудничестве с Казахстаном и Туркменистаном, которые также сильно зависят от водных ресурсов. Что касается других проблем, то неэффективная внутренняя политика и неблагоприятная экономическая ситуация в Узбекистане, превратила эту страну в один из конвейеров по производству экстремистов, которые пустили корни и в других странах Центральной Азии, скрываясь от более репрессивного узбекского стиля управления.

                                                                                                                                                                             Досым Сатпаев