«Нельзя много времени быть во главе». Памяти Динмухамеда Кунаева

Мы посетили Дом-музей Динмухамеда Кунаева, где и поговорили о великом государственном деятеле с его родной племянницей и по совместительству директором музея Жаннет Серикбаевой.

Вся обстановка в этом доме хранит тепло и дыхание своих хозяев. Каждый квадратный сантиметр на книжных стеллажах и полках содержит в себе предметы и исторические артефакты, собранные, привезенные и подаренные именитыми персонами со всего мира.

 Д.А. Кунаев в своей квартире, 1993 год

Каким было поколение Динмухамеда Ахмедовича?

— Это было поколение, которое не участвовало ни в репрессиях, ни в гражданской войне и которое искренне верило в идеалы. Это большая плеяда людей, которые с огромным рвением учились, приезжали со всех концов страны, из глубинок, из сельских школ.  И они становились настоящими профессионалами своего дела, отдавая все силы строительству нового общества.

Казахстан в тот период — с 1955-го по 1986-й год — поднялся с 14-го до третьего места в Советском Союзе после России и Украины, которые еще до революции были индустриально развитыми державами.

Понятно, что индустриализации во многом способствовала  эвакуация в Казахстан в годы войны промышленных объектов, но надо было умело воспользоваться этим заделом и довести до высокого уровня. Этому способствовала и команда Димаша Ахмедовича,  в которой он работал с 1942 года в Алма-Ате.

Жаннет, расскажите, как складывалась трудовая деятельность Димаша Ахметовича после учебы в московском горном институте.

– В первый же год работы о нем написали в газете «Коуныракский рабочий», о том, что молодой инженер Кунаев, кроме того что выполняет поставленные цели и перевыполняет план, так по вечерам еще и занимается с рабочей молодежью.

Дело в том, что Димаш обратил внимание на то, что представители коренной национальности выполняют преимущественно черную работу, потому что они были неграмотными. Поэтому решил подготовить национальные кадры и организовал ликбезы и кружки. С его легкой руки люди заканчивали средние учебные заведения, фабрично-заводские училища, а кто-то уже и в вузы шел учиться.

Какая тогда у него была должность?

— Он был инженером в взрывобуровом цехе. Потом он занимался именно взрывным делом. Ему удалось выполнить очень сложное задание — взорвать Коуныракскую сопку впервые в мире вертикальным взрывом, произведенным  по его собственным расчетам. 

Его в Москве лично Калинин наградил медалью «За трудовое отличие». Тогда же они перевыполнили план по строительству Балхашского  медеплавильного комбината — то, что называлось казахстанской Магниткой.

В 1942 году, когда ему только исполнилось 30 лет, его вызывают в Алма-Ату и назначают заместителем председателя Совета народных комиссаров. Сейчас эта должность называется вице-премьер-министр. То есть в 30 лет, в начале войны он становится одним из первых лиц в государстве с личным подчинением Сталину.

Он отвечал за оборонную промышленность, транспорт и связь.  А здесь же еще эвакуированные предприятия, с ними прибыл обслуживающий  персонал: инженеры, которых нужно размещать, мирные эвакуированные граждане, спецпереселенцы.

Кроме того, довоенные планы тоже никто не отменял. И с 1942 по 1986 годы человек трудился на благо родины и даже упоминания в учебниках не заслужил.

Жаннет, Алма-Ата была закрытым городом с прописочной системой, и сейчас многие современные казахи упрекают Кунаева в том, что он не развивал казахский язык и не открывал казахские школы.

— Но упрекать, конечно, легче всего, особенно когда не знаешь исторического контекста и сути вопроса. Здесь мы должны понимать, что Казахстан был одной из республик СССР, во многом зависевших от решений Центрального политбюро. А прописочная система была по всему Союзу.

Димаш Ахмедович был большим патриотом и очень любил свой народ, и для него было огромным счастьем общаться с людьми.  Его водитель нам рассказывал, что, когда выезжали по хозяйству проверять, где какие посевы, маршрут определялся по малому кругу — в диаметре до 700 км, а по большому — до 1 500 км.

И в стране не осталось ни одного населенного пункта, который бы он не посетил. Обратите внимание: у него не было фотографий, где он на летнем отдыхе, потому что с наступлением весны начиналась страда. Он пытался обязательно задержаться на каком-то полевом стане, чтобы заночевать, потому что напряжение спадало и люди больше раскрывались.

И он помнил имена и лица всех, с кем когда-либо встречался. И только в конце осени он позволял себе два-три дня отдыха.

Жаннет заводит нас в кабинет Динмухамеда Кунаева, все стены которого от пола до потолка заставлены фолиантами, среди которых и раритетные издания, и собрания сочинений, и альбомы по искусству, и многотомные энциклопедии.

Сколько же здесь книг в общей сложности?

– Уникальное собрание насчитывает до 5 тыс томов. Любовь к чтению привил детям отец Ахмед, который всегда им говорил: «Репутация человека должна быть как белый атлас — чтобы даже пятнышко от воды на нем не было заметно!»

Все дети были большими книгочеями. Мировая, русская, казахская и советская классика, много энциклопедических изданий по различным отраслям знаний,  среди которых есть и всеобщая история искусств, которая неоднократно побывала  у него в руках.

Из-за рубежа он всегда привозил альбомы по искусству, которое он очень любил, всесторонне поддерживал деятелей казахстанской культуры и искусства, способствовал гастролям московских театров в Казахстан.

 6 апреля 1973 года. Встреча Д.А. Кунаева с артистами театра «Современник»

Кроме того что Кунаев был экономистом и большим знатоком культуры, он был еще и прекрасным дипломатом?..

— Да. В 1972 году Кунаев возглавлял  парламентскую делегацию СССР на съезде компартии Великобритании, где вел переговоры и прочел доклад.  А позже был приглашен на прием к королеве в честь 25-летия ее пребывания на престоле и  лично получил из ее рук вот эти две кружки. 

В 1952 году, во время первого визита, он тоже был приглашен. Тогда она его познакомила с Уинстоном Черчиллем. А эта миниатюра, изображающая шестнадцатого  президента США Авраама Линкольна, в 1960 году была подарена Эйзенхауэром (президент США) во время его визита в Америку. Позже он сделал знаменитую запись в своем дневнике:

«Сегодня я встретился с великим человеком. Это глубокий политик, человек, полностью усвоивший народную мудрость, редкая личность в Советском  Союзе».

Причем Динмухамед Кунаев  ездил на переговоры обычно со «сложными» лидерами, такими как Мао Цзэдун, Ким Ир Сен, шахиншах Ирана Мохаммед Реза́ Пехлеви́, президенты Алжира Хуари Бумедьен и Египта — Гамаль Абдель Насер, а также Фидель Кастро.

Огромный вклад внес Кунаев в благоустройство столицы, верно?

— Да, Алма-Ату называли Меккой архитектурного искусства в Советском Союзе.  В то время существовало движение на проведение и реализацию всесоюзных конкурсов на строительство того или иного здания или архитектурно-строительного комплекса или микрорайона.

Даже студенческие работы имели возможность в них участвовать и неоднократно выигрывали! Так произошло и с конкурсом на проект микрорайона в Прибалтике, максимально встроенного в природную среду в сосновом бору на берегу реки.

Именно наши студенты из архитектурно-строительного факультета в политехе выиграли этот конкурс, и их проекты были реализованы в разных городах Советского Союза. Они, вы знаете, не были прекраснодушными мечтателями, а были земными людьми. И о независимости он еще в те годы мечтал и говорил: «Как бы мы расцвели, если бы не было Центра и мы могли бы пользоваться своими ресурсами!»

Жаннет продолжила экскурсию: «Инициатором строительства этого дома был Леонид Ильич Брежнев. Когда он в 60-е годы был с визитом в Алма-Ате, Димаш Ахмедович пригласил его домой. Тогда он жил на углу улиц Коммунистической и Кирова.

Брежнев удивился скромному жилищу из трех комнат, а впоследствии настоял на переезде Димекена в более просторную квартиру. Позже был построен трехподъездный девятиквартирный  жилой дом, в котором и поселился Кунаев с супругой». 

Брежнев был таким заботливым? 

— Он же с 1952 работал здесь вторым секретарем компартии, где-то они, может, и по характеру подходили друг другу.  Димаш Ахмедович очень его уважал, не любил анекдоты про него, возмущался, когда говорили, что его наградами завешали, и говорил, что они просто уже пользуются его состоянием здоровья.

Видимо, ранний, молодой Брежнев и зрелый — это разные люди?

— Конечно, не зря говорят, что свита делает короля.  Если в человеке есть какая-то слабость, он не сможет не уступить. И Димаш Ахмедович, слава богу, умел этому противостоять, и с ним такого не произошло! Он работал не за должность, не боялся ее потерять.

С Н.С. Хрущевым были серьезные трения и по поводу северных регионов. А как он отстаивал Мангышлак, который хотели передать туркменам! Тогда мотивация у Москвы была такая: они быстрее освоят добычу нефти, не учитывая, что на территории Казахстана еще ранее добывалась нефть. 

В 1999-м отмечалось 100-летие казахской нефти. А за южные регионы он пострадал.

Когда ему сказали, что узбекам надо отдать хлопкосеющий регион, Димаш Ахмедович  сказал: «Я не могу на это пойти: народ меня не поймет» — и остался без должности в тот момент. 

Как интересно все тогда распределялось: захотели и оторвали от страны и отдали, да?

— Да, мало того, когда КазССР образовывалась, тогда сколько ушло: и Оренбург, и Астрахань, вплоть до Волгограда и Саратова.

Так что отношения с Москвой не всегда были благодушными, очень много энергии уходило на то, чтобы отстаивать себя, так? 

— Ну конечно! Да и за каждый проект, за каждое из этих зданий как он бился!  Мало того что он средства выбивал и проектировщиков находил, которые приглашались со всего Союза... Наш архитектор Малбагар Мендыкулов говорил, что у Кунаева был дар предвидения.

Он не просто следил за ходом реализации проекта, а сам подбирал места для строительства, советовался со специалистами, чтобы каждое здание смотрелось гармонично в окружающей среде. И ни про одно из построенных при нем зданий не скажешь, что оно стояло не на своем месте.

А скольких нервов и усилий стоило положить, чтобы доказать и выбить средства на строительство селезащитной дамбы! План по осуществлению взрыва был опять-таки выполнен на основе расчетов, которые в 1938 году делались под руководством Кунаева. За оздоровительный комплекс «Арасан» его постоянно ругали, что это неоправданные средства.

Ессентуки, ноябрь 1973 года. У трапа самолета встречает первый секретарь Ставропольского краевого комитета КПСС М.С. Горбачев

После беседы с Жаннет Серикбаевой мы встретились с директором Дома-музея им. М. Ауэзова и племянником Динмухамеда Ахмедовича Диаром Кунаевым и задали ему еще несколько вопросов.

И все-таки, я думаю, что идея социализма жила в Кунаеве. Возможно, он видел много вещей, с чем был не согласен, но не мог озвучить в тот момент. Ему нравился пример Китая, который, не отказавшись от идеи, перешел на рыночную экономику. Был ли у нас такой шанс, как вы думаете?

— Ну да, он как раз и считал, что надо идти по пути Китая, расстроился и переживал, что сам переход шел в ущерб интересам народа, считал неразумным разрушать все.  Надо было извлечь максимум пользы из того, что было создано.

Он же все-таки экономическую базу создал: 43 города при нем построено, а сколько было построено предприятий.  Димаш Ахмедович считал, что вина за развал Союза лежит на Горбачеве, но он приветствовал независимость Казахстана.

Это верно, что Кунаев не держался за власть?

— Да, когда у него произошли серьезные разногласия с Хрущевым, когда центральное руководство решило создать целинный край и начало наши области перекраивать с подтекстом их дальнейшей передачи в состав России. Ведь Никита Сергеевич ломал границы между республиками, как ему вздумается: Крым отдал Украине, а наши южные хлопкосеющие районы — Узбекистану.

Позже благодаря отношениям с Брежневым Димаш Ахмедович большинство территорий вернул. Но Хрущев понимал и его значимость, и то, насколько он сильная фигура для народного хозяйства Советского Союза. Причем даже после конфликта с Хрущевым Димаш Ахмедович, уйдя с должности руководителя республики, попросил сделать его директором института горного дела.

Он хотел продолжить как ученый в науке (у него и диссертация была, он был президентом Академии наук), а Хрущев его назначил председателем Совета министров. И он опять с ним поспорил, не хотел возвращаться в эти структуры после того, как Никита Сергеевич так поступил с передачей южных районов.

А какой был распорядок дня у Димаша Ахмедовича?

— Он вставал рано утром, делал зарядку, у него был велотренажер. Часы были расписаны по минутам. Когда у него была госдача, гулял там по своим маршрутам. После домашнего ареста он ходил по балкону туда-сюда минут по 20, затем завтрак и чтение газет-книг. Он постоянно читал, особенно любил историческую литературу.  

Вы сблизились после смерти Зухры Шариповны?

— Я постоянно бывал у них с самого детства, приходил на все праздники и дни рождения. Близко с Димашем Ахмедовичем контактировали я и мой брат Эльдар. У них детей не было, поэтому мы были очень близки. Когда Димаш Ахмедович вышел на пенсию, Олжас Сулейменов подал ему идею написать воспоминания.

И я, как филолог, предложил ему свои услуги. Он садился и писал-писал, выдавая огромными стопками тексты, я их набирал на печатной машинке. В своей книге он анализировал свой путь, признавая и ошибки, и преступления Сталина.

«Оправданий себе не ищу, решения принимал правильные и неправильные: были ошибки и удачи. Но одно знаю точно: нельзя много времени быть во главе. Теряется чутье к окружающим тебя лицам, свежих мыслей не понимаешь или не принимаешь, перестаешь быть критичным по отношению к себе. Делаешь неизбежные промахи, и более всего в кадровой политике. Окружать себя надо не поклонниками, а умами, трансформирующими идеи», — резюмировал в сентябре 1987 года в одном из интервью уже далекий от политики Кунаев.

Материал подготовила Зитта Султанбаева
 Фото взяты с сайтов kunayev.kz и ia-centr.ru