Безусловно, «коронакризис» пополнил новыми терминами все языки мира. Некоторые неологизмы, такие как «социальная дистанция» и «самоизоляция», даже включили в крупнейший словарь английского языка — Оксфордский. С пандемией в лексикон казахстанцев также пришли новые слова: «удаленка», «социальная дистанция», «корона», «ИВЛ» и, разумеется, «ковид». Но, как отметил в интервью ИА «NewTimes.kz» филолог и журналист Андрей Зубов, несмотря на востребованность связанных с коронавирусом терминов, мода на них может смениться молниеносно.
Мода на заимствование
«Любые изменения словарного состава связаны с изменениями в обществе, но не факт, что эти слова будут жить и дальше. Прежде всего, это заимствования. Например, лет 10-12 назад было очень популярно слово «гламур». Без него было просто никуда, оно звучало десятки раз на дню. Но сегодня «гламур» и «гламурный» сошли на нет, почти исчезли и перестали быть модными. Тем не менее, заимствования всегда были и будут, и это хорошо, потому что они позволяют развиваться языку. Есть английские слова и термины, которые более точно обозначают то или иное явление. Например, слово «хайп» я считаю очень удачным, потому что в нем масса оттенков. Для того чтобы перевести его на русский язык, понадобится несколько слов, в английском оно умещается в одном. Проникновение слов из английского языка в другие закономерно, потому что он более терминологический. Одно слово может быть очень точным, и зачем изобретать что-то новое, когда можно взять очень удобное и нужное слово. Это уже не только мода, но и традиция давать термины из иностранного языка», – поясняет филолог.
«Коронавирусный словарь»
«Что касается изменения лексикона и влияния на него пандемии, то, естественно, такое мировое явление не могло не затронуть все языки мира без исключения. Это не первая и далеко не самая страшная пандемия для человечества. Она более явная, потому что сейчас соцсети играют огромную роль и хорошо умеют раздувать панику. Языки всех народов, конечно же, на пандемию отреагировали. Так, в английском языке появилось выражение «doom scrolling» («гибельное прокручивание») — это длительное чтение негативных новостей. В русском языке аналога этой идиомы нет.
В казахском языке вместо слова «маска», которое на любом языке — хоть на турецком, хоть на английском — звучит одинаково, появилось слово «бетперде» («штора для лица»), которое многие критикуют: зачем переводить международный термин? Что касается русского языка, то многие слова стали звучать и иметь совершенно новое значение», — рассказывает Зубов.
«Скажем, слово «удаленка». Раньше это означало труд фрилансера: «я работаю на удаленке», «я сам себе выбираю удаленку». Теперь удаленка — это уже образ работы, закрепленный законодательно, например, в России вводятся новые поправки в трудовое законодательство. Или учитель работает на удаленке, и государство ему должно оплачивать интернет, электроэнергию и даже предоставлять компьютер и веб-камеру.
Слово «самоизоляция» вообще никто не знал до коронавируса. Даже само слово «карантин» не было таким глобальным, как раньше. Например, раньше было безобидное типа «детский сад закрыт на карантин», а сейчас карантин — это серьезно.
Но самое показательное в этом ряду слово «корона». Что такое корона? Головной убор королей, еще есть пиво Corona. А тут пришла эта болезнь и присвоила себе это слово навсегда. Появились и новые слова, самое показательное — «ковид». Отсюда и новые выражения: «ковид головного мозга», «ковидиотизм». Появилось в повседневном лексиконе «санитайзер». Кто его знал раньше? Было оно, наверное, только в медицине, а сейчас санитайзеры мы носим с собой. Слова «контактный» и «бесконтактный», «симптомный» и «бессимптомный» тоже приобрели новые значения, они очень популярны сейчас», — продолжает перечислять неологизмы филолог.
Проверка временем
«За последние 30 лет появилось очень много новых слов. Одно из самых показательных — «суверенитет». Кто из нас знал до 1991 года, что такое суверенитет? Сейчас же слово «суверенный» знают все, потому что возникло новое общественное явление — массовое появление стран-лимитрофов. Это слово приобрело очень большую важность», — добавляет Зубов.
«Любой язык — это отражение жизни общества, поэтому не бывает плохих или хороших языков, бедных или богатых. Если вам кто-то говорит, что китайский язык более богат, чем язык жителей архипелага Самоа или обитателей Крайнего Севера, не верьте им. Китайский язык выражает одни явления и представления жизни, а язык северных народов или островитян — совсем другие, которых нет в китайском языке», — пояснил наш собеседник.
«Я думаю, что сегодня очень много слов появляется во всем мире благодаря глобализации. Мы по всему миру в один и тот же день смотрим одни и те же премьеры фильмов, читаем одну и ту же книгу. Мы стали мыслить более стандартно, и, разумеется, что слова, которые популярны в Америке, через какое-то время попадают к нам, но либо приживаются, либо нет», — заключил журналист.
