Как монголы сохранили родной язык, соседствуя с Россией и Китаем?

Монголия занимает 18-е место в мире по площади, но население страны составляет около 3 миллионов человек. Почти половина всего населения проживает в столице — Улан-Баторе, который страдает от перенаселенности и пробок. 

Чтобы разгрузить столицу власти Монголии начали строительство нового города — Хархорума, который планируют сделать вторым по величине в стране после столицы. Хархорум будет построен примерно в 300 километрах от Улан-Батора. Место выбрано не случайно — именно здесь находилась знаменитая столица Монгольской империи Каракорум, основанная Чингисханом.

Для монголов Чингисхан — это отец нации. Его имя встречается повсюду: международный аэропорт в Улан-Баторе, лучшая водка «Чингисхан», самая роскошная гостиница «Чингисхан».

Однажды – в 2018 году – Монголия и Япония едва не поссорились из-за скандального изображения Чингисхана. Японское издательство Shogakukan выпустило комикс, где у Чингисхана на лбу был нарисован половой орган. Это вызвало бурю возмущения в Монголии. Первым резко отреагировал известный сумоист Асасёрю Акинори, обвинив японцев в насмешке над отцом нации.

Монголы в Токио вышли к офису издательства с портретами Чингисхана, требуя убрать комикс из продажи. Позже Монголия направила ноту протеста в МИД Японии. В итоге японская сторона официально принесла извинения.

Люди здесь с гордостью называют себя потомками великого Чингисхана. Для них он не жестокий тиран, а выдающийся государственный деятель и создатель могучей империи.

При этом на протяжении веков в мире его имя оставалось синонимом беспощадного завоевателя, топившего земли в крови и уничтожавшего целые народы. В его время применялись крайне жестокие пытки — врагам, например, заливали в горло и уши расплавленное серебро или сгибали их тела до перелома позвоночника.

«В кабинетах высокопоставленных чиновников здесь висят не портреты президента, а Чингисхана. Монгольским детям с пеленок рассказывают, что они потомки великого правителя, и с самого начала учат, что нужно вести себя достойно», — объяснили нам местные казахи.

По их словам, именно этим во многом объясняется то, что Монголия считается безопасной страной, где практически не бывает уличных краж и воровства.

Традиции в Монголии до сих пор сильны. «Кока-колу» по телевизору рекламируют пастухи, в праздники все одеваются в национальную одежду.

Удивительно, что в Улан-Баторе почти нет китайских автомобилей. В отличие от Казахстана или России, где Chery, Geely и Haval уже заняли часть рынка, здесь они остаются экзотикой.

Монголия граничит всего с двумя странами — Россией и Китаем. До 1990-х годов знание русского языка считалось признаком образованности. Но после демократической революции 1991 года многое изменилось. Монголы, как и многие жители бывшего СССР, открыли для себя западный мир. Интерес к советскому прошлому начал угасать, а вместе с ним снизился и интерес к русскому языку.

«Язык Ленина» считался единственным «окном в мир». Но сейчас мы понимаем, что у Монголии свой путь. То, что сейчас происходит в Украине дало нам понять, насколько все нестабильно, и то, в каком уязвимом состоянии мы можем оказаться. Когда началась мобилизация, к нам приехало много россиян. Власть тогда очень осторожно себя вела», – рассказывает житель Улан-Батора Унэнху Умбанямба. 

С Уги, полное имя которого Унэнху, мы познакомились случайно в лобби отеля, услышав, как свободно он говорит по-русски. Монгол среднего возраста с длинными волосами и седеющей бородой, одетый как настоящий хиппи, расположил к себе сразу. С ним невозможно было не подружиться. Он предложил показать нам город и отвёл в самый известный развлекательный бар Улан-Батора.

Уги оказался музыкантом, организовывает множество фестивалей. Он с гордостью говорит, что в Монголии — демократия. Здесь люди не боятся высказывать своё мнение, за инакомыслие не преследуют, а митинги и протесты — обычное дело. Недавно, например, жители добились отставки премьер-министра Лувсаннамсрайна Оюун-Эрдэнэ. 

Повод для отстранения премьера от власти подал его 23-летний сын Темуулен, а также его невеста. В середине мая в монгольском интернете завирусились фотографии из инстаграма Угуумур, на которых она запечатлена в блейзере за пять с лишним тысяч долларов, за рулем машины за 50 тысяч долларов, с сумочкой за пять тысяч долларов, с пакетами из дорогих магазинов, с роскошным помолвочным кольцом. Сейчас эти фотографии уже удалены.

Для монгольской политики характерны подобные протесты.

Фото: акция протеста в июне 2025 года. B. Rentsendorj / Reuters / Scanpix / LETA

Поэтому, когда в прошлом году внимание к Монголии привлёк визит Путина и всерьёз обсуждался вопрос, арестуют ли его здесь, люди не стеснялись высказывать свои мнения. Некоторые даже предлагали перекрыть дороги, чтобы сорвать визит российского президента.

«Правительство при этом официально придерживается нейтралитета — у нас есть соглашение с Россией и Китаем о невмешательстве во внутренние дела друг друга. Но здесь возникает интересный парадокс: государство сохраняет нейтралитет, а общество открыто выражает своё мнение. Монголия — демократическая страна. Тут у всех есть свобода слова, и отнять её не получится. Проблема в том, что мы застряли в геополитике», – говорит Уги. 

Все это Уги рассказывал нам об этом, пока показывал выставочный зал в своей арт-галерее. Внутри были работы местных авторов, в том числе казахов-монголов.

Казахи — вторая по численности нация в Монголии после титульной. Здесь проживает более 120 тысяч казахов, большинство из которых живёт в западном аймаке Баян‑Өлгий. В Улан-Батор люди переезжают в поисках работы, но чаще всего это те, кто хорошо владеет монгольским языком. Без знания монгольского казахам сложно устроиться, например, в банк или школу.

Интересно, что жузово-родовая тема, которая так волнует казахстанцев, здесь почти не имеет значения. Одна моя собеседница даже не знала, из какого она рода, а другая вспомнила это не сразу. Для них гораздо важнее то, что они просто казашки.

Многие монгольские казахи достаточно консервативны и исповедуют ислам, но при этом редко кто носит хиджаб или паранджу. Поэтому здесь почти не встретишь имён вроде Мухаммед или Айша. Чаще детей называют исконно казахскими именами — Айбек, Айсулу, Таншолпан, Барыс. Такие имена, как Жанель или Милана, здесь не популярны.

Казахи в Монголии обычно женятся на казашках, так же как монголы стараются выбирать себе в жёны монголок. Здесь есть своего рода «комплекс малого народа» — как, например, у чеченцев, которые стараются создавать семьи только внутри своей нации. Люди боятся «размыть кровь» и хотят сохранить малочисленный народ.

Считается, что брак с представителем другой национальности может лишить детей глубокого понимания своих корней и затруднить их самоидентификацию.

«Мы не женимся на монголках. Они более раскрепощённые, не так слушаются мужей, у них больше равноправие. Они ближе к западным ценностям. Казашки всё-таки нам понятнее и ближе. Монголка не станет казашкой, поэтому лучше не усложнять и жениться на своих», – говорят уроженцы Баян‑Өлгий. 

О равноправии между мужчинами и женщинами нам рассказала первая женщина-бодибилдер Монголии — Сугар Сурэн. На вид — миниатюрная азиатка, свободно говорящая на русском, английском, монгольском и турецком языках. Она была в компании турка, приехавшего в Улан-Батор по бизнес-проекту. Курила тонкие сигареты без капсулы и спокойно могла позволить себе баночку пива.

В Монголии женщины могут себе это позволить, и, как признаётся Сугар, причина в том, что монголки не мусульманки. По её словам, философия буддизма заключается в простом принципе: главное — не вредить другим. А то, во что ты одет, есть ли у тебя пирсинг на языке или какой ты национальности — не имеет значения. Все это не важно.

«Двадцать лет назад я стала первой монголкой, которая вышла на подиум в бикини. Ни семья, ни друзья тогда меня не понимали — для них это не было спортом, всё казалось пошлым и развратным. Сейчас всё изменилось: монголки современные, для многих фитнес и спорт стали чем-то привычным.

Я замужем, у меня две дочки. Муж спокойно ко всему относится, у нас в семье равноправие, никакого патриархата. Женщины у нас работают наравне с мужчинами, зарабатывают, добиваются успехов в спорте, образовании». 

С Сугар мы поговорили и о политике. Все монголы, с которыми нам удалось пообщаться, оказались очень политически активными. Никто не говорил: «политика меня не касается». Все знают, кто министр иностранных дел, как зовут премьер-министра.

Сугар с гордостью рассказала нам, что в парламенте есть казахи — для них предусмотрена обязательная квота. Ещё она похвасталась, что ходит в один фитнес-клуб вместе с президентом страны.

«Много лет Монголия была словно отрезана от мира, мы жили почти в изоляции. А сейчас вот вы, казахи, стали к нам приезжать, на днях впервые приезжал президент Узбекистана. Я вообще считаю, что нам нужно быть ближе к Центральной Азии, а не к России или Китаю. Мы ведь исторические братья, все потомки одного дяди (смеётся). Мы все кочевники, у нас у всех есть монгольское пятно», – говорит монголка Сугар. 

Казахов и монголов объединяет общая история. Как отметила Сугар, оба народа вели кочевой образ жизни.

Фигура Чингисхана для казахов — не просто абстрактный образ. Хотя идея о том, что он был казахом, звучит абсурдно, некоторые всё ещё в это верят. Споры на эту тему продолжаются до сих пор.

В 2022 году казахстанские историки даже пытались исследовать степень родства между казахами и монголами с помощью ДНК-анализа. Однако эта идея вызвала недовольство монгольских властей: силовики начали допрашивать не только самих учёных, но и людей, с которыми они контактировали.

Попытка провести исследование закончилась тем, что казахстанских историков попросили покинуть страну. 

«Чингисхан — важный национально-образующий символ Монголии. При этом мы, казахи, нередко любим “забирать” его себе. По нашим данным, почти 25% казахстанцев уверены, что Чингисхан был казахом. Именно поэтому наш приезд в Монголию восприняли настороженно. Хотя мы приехали всего лишь для сбора ДНК и изучения народов Монголии. Такие же исследования проводят ученые из Китая, США, России — но задержали только нас», — рассказал казахстанский историк и эксперт Жаксылык Сабитов, который входил в состав той научной делегации.

Монголы в этой ситуации проявили настороженность, хотя в целом настроены на сотрудничество с Казахстаном. Во время визита нашего министра они подчёркивали открытость к совместным проектам и выразили готовность рассматривать идею строительства транспортного коридора Казахстан – Россия – Монголия.

Говорить о том, что Монголия на правительственном уровне чего-то боится в отношениях с Казахстаном, было бы неправильно. Например, власти страны позволили казахстанскому МИДу завезти в Монголию пять тысяч книг на казахском языке для местных казахов. 

На улицах Улан-Батора повсюду ездят на электросамокатах — и это во многом заслуга Казахстана. Здесь популярны Jet, хорошо знакомые жителям Алматы и Астаны. Оказалось, что в 2023 году казахстанская компания Jet Sharing Mongolia запустила в столице Монголии сервис с тремя тысячами доступных электросамокатов. 

Из любопытного, что мы заметили в Монголии: здесь потрясающе вкусное мясо. Монголы особенно любят говядину, совсем не едят морепродукты и не слишком жалуют конину — но от казы не откажется ни один. 

Местные казахи утверждают, что никто их не притесняет. Массово возвращаться на историческую родину в Казахстан, по их словам, никто не стремится.

«Я бывал в Казахстане пару раз, у меня родственники по маме живут в Актобе. Знаю тех, кто сначала уехал, а потом вернулся, потому что не прижился там. Нам, наверное, ближе менталитет Монголии: мы понимаем, как здесь всё устроено, и нас здесь понимают. В Казахстане всё равно другие устои. Поэтому мы не хотим переезжать. Мы женимся здесь, растим детей. Нам позволяют учить их на казахском языке, но при этом обязательно есть и уроки монгольского», — рассказал Айбек, казах, проживающий в Монголии.

Внешне казахи, живущие в Казахстане, и монгольские казахи немного отличаются. У многих заметный румянец на щеках — наверное, сказывается жизнь в ветреном климате. И светло-карие глаза. Они прекрасно говорят по-казахски, и почти не понимают русского.

Наверное, они отличаются от нас ещё и своей простотой и открытостью — порой даже немного наивной. Посольство Казахстана заранее попросило монгольских казахов сопровождать нас повсюду, помочь с машиной и переводом. Они очень старались. Предлагали лучший в мире кашемир по заводской цене со скидкой, угощали чаем из овечьего молока с солью. Чай мы попробовали, хотя многим он не пришёлся по вкусу. Зато мы вдоволь наелись монгольских мантов (бууз): сочных и настолько полных бульона, что он вытекал при каждом укусе.