Ещё несколько лет назад отношение к Китаю в Казахстане было осторожным и даже тревожным. Протесты 2016 и 2019 годов, вызванные опасениями по поводу аренды земель и строительства китайских предприятий, охватили множество городов. Люди выходили на улицы, требуя гарантий, что стратегические ресурсы страны не окажутся под контролем иностранных инвесторов.
Власти отреагировали: был введён и до 2026 года продлён мораторий на продажу и аренду сельхозземель иностранцам, а проекты начали согласовываться с учётом интересов казахстанцев. Прошли годы — и напряжение заметно снизилось. Сегодня Китай — один из главных внешнеполитических и экономических партнёров Казахстана.
По данным опроса Global Times, сегодня 80 % казахстанцев положительно оценивают экономические отношения с Китаем, а 77 % признают его мощное влияние в мире. Эксперт по международным отношениям Таир Нигманов подчёркивает:
«Когда мы говорим об осторожной симпатии — это в первую очередь отношение казахстанцев. Центр TALAP делает ежегодный анализ. С 2022 года мы видим устойчивый рост. В 2024 году положительное отношение к Китаю даже превысило аналогичное к США или России».
Гендиректор Центральноазиатского фонда развития демократии Толганай Умбеталиева уверена, что позитивные личные отношения между президентами двух стран влияют на общественные настроения:
«Не исключаю, что тёплые отношения между президентами — и особенно отношение президента Казахстана к китайскому руководителю — влияют и на общий климат в стране. Кроме того, Китай значительно повысил качество своей продукции, которая приходит в Казахстан. Это меняет отношение на уровне простых граждан».
На саммите, прошедшем 16–17 июня в Астане, был подписан договор о вечном добрососедстве и дружеском сотрудничестве между Китаем и странами Центральной Азии.
«Аналогичный документ между Казахстаном и Китаем был подписан ещё в 2002 году. Сейчас тот же уровень зафиксирован в многостороннем формате. Это закрепление всего того, что реализуется последние 10 лет», – комментирует Таир Нигманов.
Толганай Умбеталиева называет договор политическим сигналом:
«Понятно, что ничего нет в мире вечного, но в среднесрочной перспективе этот договор будет иметь силу. На фоне глобальной нестабильности страны ЦА получают стабильный ориентир».
Эксперт по международным отношениям Таир Нигманов подчёркивает:
«Саммит в Астане — это демонстрация, что Китай взаимодействует с регионами не как гегемон, а как равный партнёр. Важен не только политический, но и человеческий, символический аспект. Визиты Си Цзиньпина стали доброй традицией. Это воспринимается уже как норма».
Китай демонстрирует подход «деньги без условий». Пекин не требует политических уступок, а предлагает проекты и деньги. В этот раз он выделил дополнительно 1,5 млрд юаней (около $209 млн) в виде безвозмездной помощи на социальную сферу: здравоохранение, образование и инфраструктуру.
Си Цзиньпин на саммите заявил:
««В торговых и тарифных войнах нет победителей, а односторонние меры, протекционизм и политика гегемонии обязательно навредят как другим, так и нам самим. Китай готов сотрудничать со странами Центральной Азии для защиты принципов международной справедливости, противодействия гегемонизму и силовой политике», – цитирует агентство Синьхуа слова Си Цзиньпина, высказанные им в ходе выступления на саммите.
Президент Касым-Жомарт Токаев также подтвердил особый характер отношений:
«Отношения между Центральной Азией и Китаем вышли на уровень вечного, всепогодного и всеобъемлющего стратегического партнёрства».
Андрей Чеботарёв подчёркивает масштаб экономического взаимодействия:
«Экономическая кооперация отмечена в 2024 году товарооборотом в $43,8 млрд, и стоит цель довести его до $100 млрд. В Казахстане работают 4,1 тысячи компаний с китайским участием. В прошлом году Китай инвестировал $1,2 млрд, что ниже уровня 2023 года, но сейчас в реализации — 224 проекта на $66,5 млрд. В отношениях Казахстана и Китая значимы не столько количественные, сколько качественные параметры. Вектор смещается от сырьевой торговли к инновациям, высоким технологиям и логистике. Китай заинтересован в надёжных партнёрах, которые помогут продвигать его технологии и модели развития», – считает он.
Таир Нигманов добавляет:
«Китай продолжит вкладываться в инфраструктуру. Особенно — в железные дороги. Альтернативные маршруты важны, особенно в случае обострения на Ближнем Востоке».
Эксперты всё чаще сравнивают роль Астаны в Центральной Азии с ролью Москвы в советские времена — только без имперских амбиций.
«В отличие от модели “старший брат — младшие”, здесь выстраиваются нормальные, взаимовыгодные отношения. Центральная Азия становится полноценной площадкой для инвестиций, и Казахстан играет в этом важную роль. Все это понимают», — отмечают аналитики.
Характерно, что саммит в Астане прошёл одновременно с заседанием G7 в Канаде. Именно там Дональд Трамп предложил рассмотреть возможность присоединения Китая к «семёрке».
В Пекине идею встретили без энтузиазма: китайский МИД подчеркнул, что сотрудничество возможно лишь на основе равенства, взаимного уважения и конкретных дел — а не ультиматумов и громких заявлений.
Как отмечает Bloomberg, Пекину гораздо комфортнее развивать прямой диалог с Центральной Азией, где нет давления и скрытых условий.
Таир Нигманов, эксперт по международным отношениям, подчёркивает, что проведение саммита в Астане и участие в нём лидеров всех стран региона укрепляет статус столицы как дипломатического и геополитического центра Центральной Азии:
«За последний месяц в Астане прошло сразу несколько международных мероприятий, в том числе C5+1 с участием США и саммит с Италией. Это говорит о растущей роли Казахстана на международной арене».
Политолог Толганай Умбеталиева отмечает, что Казахстан больше не просто участвует в готовых инициативах, а сам выдвигает предложения:
«Если раньше крупные проекты предлагались Казахстану извне, и мы часто соглашались, даже без равного участия, то сегодня Астана выступает как инициатор. Это было особенно заметно на недавнем саммите с ЕС, где казахстанская сторона предложила собственную повестку».
Эксперты обращают внимание и на символизм личных отношений между президентами Казахстана и Китая.
«Высокий уровень личного контакта многое значит. Приезд Си Цзиньпина в Астану сразу после его дня рождения — это знак уважения и особого отношения. В условиях изменяющейся геополитики Казахстан укрепляет позиции как ключевой партнёр Китая в регионе», — считает политолог Андрей Чеботарёв.
Толганай Умбеталиева добавляет:
«Уже второй год подряд визиты совпадают с днями рождения лидеров. В прошлом году Токаев был в Китае в день своего рождения, теперь Си Цзиньпин — в Казахстане. Это не просто дипломатия, а элементы личной симпатии, которые влияют и на атмосферу внутри стран».
Таир Нигманов акцентирует внимание на крупном энергетическом проекте:
«Скоро начнётся строительство второй АЭС, и по последним заявлениям, её будет возводить консорциум во главе с китайской компанией. Это своего рода гонка — кто быстрее».
Он подчёркивает, что подобные проекты укрепляют связи на годы вперёд:
«Строительство — это только начало. Далее — эксплуатация, подготовка специалистов, обмен технологиями. Всё это делает сотрудничество устойчивым и долговременным».
Эксперт также говорит о логистике:
«Китай будет продолжать инвестировать в железные дороги. На фоне нестабильности на Ближнем Востоке и рисков закрытия Ормузского пролива особенно важно иметь надёжные сухопутные маршруты».
И, наконец, важнейший момент, который фиксируют и эксперты, и общество: Китай больше не воспринимается как угроза. Наоборот — как гарант стабильности и уважения.
«Си Цзиньпин неоднократно подчёркивал: Китай поддерживает территориальную целостность и суверенитет Казахстана. Его визиты — уже шесть раз — говорят сами за себя. Даже Франция и США посещаются им реже. Это показатель приоритетов».
