А.Сарым: Сегодня многие имамы ничем не отличаются от нуротановских работников

Духовное управление мусульман Казахстана в последнее время все чаще выступает в русскоязычных СМИ на остросоциальные темы: о суицидах, о смене пола, о брошенных детях. Может ли традиционный ислам стать важной идеологической составляющей для русскоязычной части общества?

- С каждым годом Казахстан всё больше становится страной тюрко-мусульман, об этом свидетельствуют социо-демографические факторы и показатели. Спустя 15 лет деятельная часть общества будет на 90% состоять из этнических казахов, а так же тюрко-мусульман: узбеков, уйгур и так далее. Это примерно один культурный, языковой и религиозный ареал. Ислам – это часть нашей культуры и делать из него какое-то чудовище бессмысленно, мы настолько прошиты исламом, что многие вещи уже не замечаем, воспринимая как данность, как исходные параметры, тактико-технические характеристики.

Другое дело, что сейчас, когда в течение очень долгого времени был разрыв в традиции в культуре, осмыслении и понимания ислама, когда было атеистическое общество, произошли смысловые сдвиги. Этим воспользовались представители чуждых казахскому пониманию ислама этно-религиозных общин, в этих условиях ДУМК нужно быть очень деятельным. Со сменой муфтия происходят позитивные процессы, вы правильно отмечаете, раньше мы все критиковали ДУМК за недостаточно активную работу. Он должен отвечать на все общественные вызовы, которые возникают в стране.

Причем делать это смелее, не только в вопросах смены пола и уважения к старшим, есть еще много проблем – суициды, социальное неравенство, кичливое богатство, все эти вещи должны проговариваться. Проговариваться на уровне на уровне улемов, на уровне духовных авторитетов, с которыми у нас пока еще есть проблема, но, тем не менее, какой-то же класс духовных деятелей и теологов образовывается, которые уже владеют инструментарием, которые знают национальные традиции, основы законов и философии.

То, что ДУМК перешел на вещание на русском языке, поскольку значительная часть приходящих в мечеть являются «городскими казахами», либо людьми, которые не понимают казахский язык, татары, башкиры, чеченцы. В этой связи это правильный шаг, нужно расширять аудиторию, нельзя отдавать эту аудиторию на откуп российским мусульманским сайтам, среди которых значительное количество салафитских.

Этот процесс должен продолжаться, я прочитал несколько последних документов принятых ДУМК о его концепции, образовании и других вещах, они системны, их нужно развивать и поддерживать последовательно.

Поэтому, я бы не стал воспринимать эти шаги утилитарно, ислам в Казахстане сложно противопоставлять чужой идеологии. Его нужно развивать безотносительно к событиям, произошедшим между Россией и Украиной, он нужен сам по себе, а не как инструмент. Если мы строим цивилизованное общество, в нем должны быть нормальные догматы и моральны, культурные и иные ценности.

У нас не вся страна является глубоковерующей, но ислам является одной из фундаментальных опор общества и государства — это факт. Использовать его нужно очень умело и тонко, нельзя превращать религию в инструмент, это самоценная вещь. Если мы начнем усиленно использовать ее методами социальной и политической инженерии, то мы можем дискредитировать саму религию. Поэтому это требует тонкого такта и глубоко понимания мира в целом, личности и души человека, нынешних критериев общества и его желаемого образа общества, которое мы еще должны сформулировать. Ведь мы еще находимся в переходном процессе.

Значит, используя ислам, который по утверждению отечественных теологов сидит в архетипе сознания казахов, можно привести общество к более выраженной патриотической позиции?

- Это возможно. У нас в течение столетий сформировалось свое собственное понимание ислама, который мы называем по-разному: «казахский», или «терпимый» ислам. Наши предки достигли консенсуса в вопросах исполнения обрядов, как понимать каноны и догматы. Причем казахи всегда были консервативными, мы чурались различных экспериментов в области религии и сохраняли свободные качества общества и гражданина.

Если мы правильно поймем это, то сможем спокойно совмещать, не противопоставляя друг другу, не пытаясь ускорить, либо наоборот замедлить какие-то процессы. Все что происходит в Казахстане, это все еще пока не модель, а процесс, каким он станет, во многом зависит от 17,5 миллионов человек, которые здесь проживают и считают себя гражданами. Ну ладно, есть часть граждан уже настроенная на выезд, сама сегодняшняя ситуация подталкивает тех же самых казахов к иммиграционным настроениям.

Многих не устраивает политический, экономический и социальный климат, это происходит от двуличия власти. С одной стороны, они вещают с высоких трибун о борьбе с коррупцией, об улучшении условий для ведения бизнеса, а на деле все остается по-прежнему. Вот это раздвоение и создает маразм и шизофрению, в которых мы сегодня живем. Если мы реально начнем демократизировать общество, если мы все государственные институты сделаем подотчетными обществу, тогда возможно формирование неких идеалов и ценностей, моральных, культурных и иных, которые позволяют вырабатывать правила для выборов, политики и бизнеса.

Считаете ли Вы, что идет некая идеологическая борьба за умы и сердца казахстанцев?

- С идеями нужно бороться только идей. Как бы мы ее не называли «евразийская идея», «русская», это, прежде всего глобальная альтернатива. Как ДАИШ является альтернативой западному капитализму, так же «русский мир» является большой идей, ему можно противопоставить только другую идею. Наша власть должна перестать озираться на Россию, должна закрыть средства передачи массовой информации, наиболее пропагандистские из них, например, против канала «Культура» я ничего не имею.

Разве это реально?

- Это все можно сделать, не вопрос. Нужно только понимание и трезвая оценка, того что происходит в стране и того, что мы строим. Пока же у нас этого понимания нет, и нас принято считать, что Россия в ее нынешнем виде является гарантом нынешнего режима и существующих авторитарных порядков. Понятно, что ключи процесса так называемой «лугандонизации» находятся не у нас в стране, не в Акорде. Тут двойная ловушка, если мы начинаем с этим бороться, вызываем недовольство, если не боремся, то тоже вызываем недовольство.

А если не бороться, а применить свое «оружие» в лице ДУМК?

- Ну, вы же понимаете, что ДУМК тоже не является самостоятельной организацией. Их активизация связанна, прежде всего, с тем, что есть Комитет по делам религии, который их «пинает» все время, вплоть до Комитета национальной безопасности. Ведь они живут в конкурентной среде, они видят, что если они не будут проявлять активность, в том числе и в социальной сфере, то их общину просто разорвут салафиты. Они тоже это делают не от хорошей жизни. Другой вопрос насколько они подготовлены к этой конкуренции, сегодня многие имамы ничем не отличаются от нуротановских работников. Они воспринимают свои посты как социальный лифт, для них это не служение, не миссия, это возможность стать значимым человеком.

Поэтому все политические и общественные деятели, в том числе духовенство должны быть публичными и находится в сфере критики, чтобы улучшать свою работу. Но еще раз напоминаю, нельзя религию - большой и фундаментальный предмет, рассматривать как инструмент, или средство, к этому можно сильно привыкнуть.

Манас Бистаев