Рашид Нугманов: Казахстанский Оскар - давно назревшая необходимость

Появление Национальной киноакадемии означает, что у нас скоро появится аналог американскому «Оскару»?

- Это давно назревшая необходимость, потому что во всех странах, где развито производство фильмов, а я считаю, что у нас в Казахстане кино достаточно развито, пусть в меньших масштабах, киноакадемии существуют. Поэтому ряд наших кинематографистов выступили с инициативой о создании Национальной Академии кинематографических искусств и наук.

Это не общеобразовательный институт, не школа и не ВУЗ - хотя одной из важных функций Академии является поддержка кинообразования - но в первую очередь это исследовательская организация, которая способствует развитию отечественного кинематографа. Для чего существуют национальные киноакадемии? Для поддержки национального кино всеми доступными способами. Прямая поддержка – это ежегодное вручение наград лучшим достижениям в области кино, не только лучшему фильму или лучшему режиссеру, но широкому спектру кинопрофессий: грим, музыка, звук, изображение, дизайн, анимация, документалистика… И конечно, в области исследования кинематографа:кинокритика, киноведение, анализ и внедрение новых технологий.

Тут важно коренное отличие от международных фестивалей. Вот фестиваль Евразия: множество картин из разных стран. Это хорошо, это здорово, но фокус важнейшего для нашего региона кинофорума не на Казахстане, а на огромном евразийском пространстве, где происходят сложные, порой невзаимосвязанные процессы. Но национальная награда концентрируется именно на наших достижениях, поддержке наших картин, которые поройтеряютсяв международном культурном котле, вырванные из своего национального контекста. С другой стороны, многие наши работы получают призы на кинофестивалях,ана родине не получают должного внимания. Все эти прорехи и призвана залатать Академия.

Государство будет подвязано к работе киноакадемии и вручению тех же наград?

- Конечно, мы будем активно взаимодействовать с правительством. При этом Академия - это общественное объединение, и по законодательству РК государство не имеет право вмешиваться в деятельность общественных объединений. Но мы не оперируем категориями «вмешательства» или «невмешательства», мы будем сотрудничать, ведь конечные цели у нас одни и те же – содействовать развитию кино в Казахстане. Единственным критерием тут будет служить эффективность или неэффективность наших действий.

Хорошо, исключительно все фильмы будут рассматриваться и оцениваться академиками или каким-то образом некоторые, например, фильмы Адильхана Ержанова или другие нежелательные, будут выпадать из общего списка?

- Для Академии не может быть «нежелательных» фильмов. Как любая киноакадемия любой страны, мы будем оценивать весь объем произведенных картин - как художественных, так и документальных, и анимацию, и телевизионных.

Фильмы должны быть доступны широкой публике, и дело людей решать: идти смотреть кино, или не идти. У нас в Казахстане при сравнительно небольшом объеме кинопроизводства нет такой роскоши говорить: это можно смотреть, то нельзя. Каждая картина на вес золота. Это затраченный талант, вдохновение, труд, желание. Даже если картина не очень получилась, она заслуживает того, чтобы позволить зрителю самому разобраться. А тем более такие фильмы, как у Адильхана, которые получают массу призов и признание за рубежом. Одно только это требует пристального внимания к его творчеству.

Мне очень нравится, что возникло независимое движение - партизанское кино. В Америке есть схожий термин «grassroots», движение снизу, от корней. Как трава, что пробивает асфальт. Киноакадемия будет поддерживать и анализировать все формы отечественного киноискусства - как профессиональное кино, так и любительское, и заказные фильмы, и независимые, идаже снятые детьми.

Тоже будут работать гильдии?

- Нет, гильдии - это задача Союза кинематографистов, который призван защищать профессиональные интересы, где-то выполнять функции профсоюзов, заключать общественные договора с производителями, оговаривать размеры заработных плат. А Академия - это организация, которая больше занята искусством и наукой кино, в том числе юриспруденцией. В этом смысле мы не альтернатива друг другу, а взаимодополняющие партнеры. Что нас может объединить – это законотворческие инициативы, совместное продвижение давно назревшего Закона «О кино».

Тогда амбициозный вопрос - как же попасть в академики кино?

- Общий устав принят и утвержден Министерством юстиции. А вот конкретные принципы принятия в академики должны быть выработаны совместно, кинематографисты должны собраться, обсудить, это их внутренний вопрос. Наверное, необходимо принять во внимание определенные достижения в кинематографе, понять, какой уровень позволит сразу стать академиком, а какой – кандидатом или членом-корреспондентом.

Но мы колесо не будем изобретать, ведь существуют академии в других странах и в других сферах, важно лишь применить этот опыт в нашем конкретном случае, учитывая нашу специфику. Кстати, Национальная академия наук Республики Казахстан выступила одним из соучредителей киноакадемии, и «прописаны» мы по ее юридическому адресу. Ее опыт также весьма пригодится.

Национальной киноакадемией Закон «О кино» будет ли писан?

- Законотворческая сторона - одна из важных задач академии, тот же Закон «О кино» – а точнее, Закон «О государственной поддержке кинематографии» - о котором уже много лет говорят, говорят и говорят.

У нас страна все глубже погружается в рыночные отношения, но кино отстает. При Советском Союзе кинематограф был полностью субсидирован государством, а сейчас прямое государственное финансирование сокращается. Это веление времени, неизбежность.

Но страны, продвинутые в области государственной поддержки кино, например, Франция или Израиль, Германия, имеют тщательно разработанные, безукоризненно работающие законы, гарантирующие, чтобы кино не лежало бременем на плечах государства и, в конечном счете, налогоплательщика. Это прежде всего создание таких условий, когда частные инвестиции становятся привлекательными.

Но у нас они пока не столь привлекательны. Да и рынок маленький. Нет налоговых преференций. Поэтому все предложения и существующие аналоги мы призваны аккумулировать. Как генеральный директор кинофестиваля «Евразия», я специально посвятил серию круглых столов законодательству в области кино, чтобы собрать рекомендации. К нам и немецкие кинематографисты приезжали, на прямой линии был КатриэльШори - директор израильского кинофонда. По итогам мы собрали предложения и передали Министерству культуры и спорта.

На прошедшем кинофестивале «Евразия» поэтому чувствовался такой особый свободный дух общения?

- Да, «Евразию» в этом году построили вокруг деловой площадки. Мы совсем отказались от глупых преследований стареющих звезд, а все вложили в создание открытой площадки с активным участиеммолодежи. Наряду со студентами Жургеновки и Турана, в Алматы приехала целая студенческая делегация из астанинского КазНУИ. Была организована серия ежедневных мастер-классов для всех желающих. Эти мероприятия перемежались с пресс-конференциями конкурсных фильмов, и это тоже помогло внести живую атмосферу обсуждений. Ни одной минуты рабочего времени не пропадало зря.

Суть создания академии - обеспечить регулярную площадку для обсуждений. Когда я был первым секретарем Союза кинематографистов и Дом кино еще был наш, мы сделали ремонт, Союз архитекторов помог построить кафе, и там собиралисьтворческие люди самых разных профессий, просто говорили, устраивали тут же выставки художников, жизнь бурлила. Хочется это восстановить, чтобы люди собирались и говорили о кино, о искусстве. Если удастся нынешнему Союзу кинематографистов вернуть Дом кино - уже здорово будет.

В принципе, есть возможность превращения Дома Дружбы (Алматы) в Дом творческих Союзов, конечно, это было бы здорово - встречаться, устраивать просмотры, премьеры. Для развития искусства нужно свое пространство. Так же, как для приготовления блюда нужна кухня.

Это, конечно, здорово для Алматы, но и в Астане сейчас формируется своя кинематографическая среда, здесь что-то будет организовываться?

- В Астане – безусловно! В Алматы кино, в принципе, более-менее хорошо развито. Есть и частные студии, есть и «Казахфильм», и Союз кинематографистов. В Астане же непочатый край для кинематографиста, большой фронт работы. Я даже подумываю переехать сюда.Мне по жизни всегда нравится быть там, где есть потребность в новом, в развитии. Здесь желание есть, но маловато людей, их надо воспитывать.

Вот Университет искусств растит новое поколение киношников, но мы понимаем, что не все из них получат постановку большого фильма. У меня есть мечта создать в Астане центр постпродакшн. Если снимать здесь круглый год не позволяют погодные условия, то постпродакшнот них не зависит. Вот сюда переведут студию анимации, а ведь анимационная студия в идеале - это не только создание мультфильмов, но и оказание услуг художественным картинам: цветоустановка, визуальные эффекты, компьютерная графика.

В Астане востребован энтузиазм. Если создать условия, кино здесь может динамично развиваться, особенно в области внедрения новых технологий и форм киноискусства и кинобизнеса. Нужна инфраструктура. Это некая перестройка. Существует напор нового времени, и хотя старое не так уж плохо, а многое в нем даже чертовски хорошо, но его нужно поставить в новые условия.

Почти все зарубежное кино сотрудничает с международными фондами, у нас эта система сосем не развита, почему так происходит?

- Я разговаривал с Центром кинематографии Франции, они спрашивают: «Почему заявок нет из Казахстана? У нас целый бюджет выделен на помощь кинематографии Азии». И это только потому, что никто не заполняет бумажки и не посылает туда. Это у нас до сих пор не культивируется.

В массовом масштабе нам надо как можно больше сотрудничать со всемимеждународными фондами. И это тоже одна из задач киноакадемии - помощь реальному производству картин. Думаю, намного эффективнее было бы эту связь с фондами осуществлять централизованно. У нас ведь только становление продюсерской школы идет, и на этом этапе надо ей активно помогать.  Побольше к нам представителей этих фондов приглашать, причем главных игроков. И чтобы не только они к нам приезжали, но и наши кинематографисты ездили к ним. Пусть учатся продвигать свои проекты, заполнять эти формы, соблюдать дедлайны и запускать ко-продукцию.

Вообще, не помешало бы создание центра ко-продукции, ведьэто важное направление не только для того, чтобыполучать дополнительные деньги на казахское кино, но и чтобы выйти на потенциальный рынок для показа там.

Если, как вы сказали, «кино - это бизнес», тогда какие изменения претерпела профессия режиссера? Вспомните себя, то время, когда вы снимали «Иглу» и сегодня…

- Тогда была свежесть студенческой скамьи. Шел активный процесс обучения и овладения профессией, когда все в новинку, все в первый раз. Нам повезло с мастером. Сергей Соловьев просто замечательный преподаватель, он не нас учил снимать картины «как Сергей Соловьев». Свой педагогический талант он вложил в то, чтобы каждый из нас нашел свой стиль - и я, и Серик Апрымов, Дарежан Омирбаев, Абай Карпыков, Амир Каракулов, Ардак Амиркулов, Талгат Теменов.

Именно благодаря ему и другому уникальному преподавателю - легендарномутеатральному режиссеру Анатолию Васильеву - я нашел себя. То есть на фильме «Игла» мне очень легко было работать, словно на автопилоте. Это была импровизация, и при этом было ощущение, что ты делаешь правильные вещи. Это было сформировано благодаря ряду успешных постановок во ВГИКе. Это было такое кино - ты поешь правильные песни, и оно получается будто само собой.

Сегодня ко всем полученным тогда навыкам, прибавляется колоссальный опыт в сфере производства. Сейчас у меня есть свои проекты, но я из тех людей, кто будет заниматься проектом только тогда, когда поймет, что никто кроме него этого не сделает. Так было во время «Иглы», так и сейчас - я возьмусь снимать картину, если она будет уникальна, отличаться от других, и интересна мне. Сейчас я горю одним проектом - «Бату», о Бату-хане. Это не значит, что я сразу все брошу и не стану отдавать того, что накопил, своим ученикам.

В молодости ты все жадно впитываешь, ты - вампирчик такой, все - тебе-тебе-тебе, а сейчас понимаешь, что в тебе такое накопилось такое количество знаний и опыта, что его необходимо отдавать и в форме картин, и в форме обучения.

Потому я и согласился на мастер-классы в КазНУИ, ведь кому-то это на пользу пойдет. Взял и пробный курс в алматинской школе «Сталкер» и не жалею. Это уже опытные люди, которые пришли в режиссуру осознанно. Интересно им, интересно мне. Я придерживаюсь взгляда, что человек, чтобы сохранять хорошую творческую форму, должен постоянно учиться, никогда не останавливаться. А когда кого-то учишь, и сам учишься одновременно.

В одном из интервью вы сказали: «Я снимаю фильмы о чести, о предательстве, о любви, о достоинстве». Что же для вас лично такое честь?

- Честь - это внутренний закон, которому ты повинуешься. Это такая заноза внутри, которая не позволяет тебе какие-то вещи делать, хотя, казалось бы, они противоречат закону самосохранения - ты можешь гораздо больше власти или денег получить, а в иной раз и жизнь сохранить. Но некоторые чудаки ради чести жизнью жертвуют.

Да, Моро, например, …

- Мне кажется, во многом эти вопросы чести были заложены отцом. Он из тех аксакалов, кто жил по своим внутренним незыблемым правилам. То поколение наших отцов было каким-то щепетильным что ли...

Отец был известным хирургом, врачом-отоларингологом, преподавал в Медицинском институте, учил. Однажды ему пришел вызов во Францию на международный симпозиум.  Это маленький урок чести, может и до смешного доведенный, но я запомнил его на всю жизнь. Он заполнял бумаги - имя, фамилия, и вдруг - особые приметы, он говорит: как вот так можно особые приметы на себя писать, это неприлично, потом еще какие-то графы, и в конце сообщает: я не буду. А мы все дети вокруг него: как так, папа!? И разозлились на него. А он, понимаете, нет и все.

Это как раз та внутренняя черта, через которую он не мог переступить и не переступил. Карьерные вопросы были для него второстепенны. Важна была профессия, а там он чудеса творил, людей лечил, спасал - и для него это была жизнь, истинное наслаждение.

Но ведь и ваша «Игла» - это тоже для кого-то лечение…

- «Игла» - это кусок нашей жизни, и мы ее вместе прожили: я, Виктор Цой, мои друзья. И для меня кино, режиссура - это не профессия. Это жизнь.

Спасибо за беседу!

Инна Смаилова, кинокритик