В канун нового года президент Токаев подписал важнейшие поправки в закон, которые усиливают и ужесточают ответственность за изнасилование, фальсификацию доказательств, а также за укрывательство и недонесение о фактах полового насилия над несовершеннолетними. Уполномоченный по правам ребенка Аружан Саин рассказала ИА «NewTimes.kz», что в настоящее время ведет несколько дел по предполагаемому насилию и случаям жестокого обращения с детьми. Она выразила надежду, что новые поправки помогут быстро и безболезненно для маленьких жертв расследовать эти преступления.
«В своем послании народу Казахстана Президент Касым-Жомарт Токаев отметил:
«Мы увлеклись гуманизацией законодательства, при этом упустив из виду основополагающие права граждан. Нужно в срочном порядке ужесточить наказание за сексуальное насилие, педофилию, распространение наркотиков, торговлю людьми, бытовое насилие против женщин и другие тяжкие преступления против личности, особенно против детей».
В конце уже прошедшего, 2019 года Главой государства подписан закон «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам совершенствования уголовного, уголовно-процессуального законодательства и усиления защиты прав личности».
Я, как уполномоченный по правам ребенка, как мама, как гражданин Казахстана, считаю принимаемые государством меры по совершенствованию законодательства правильными и отвечающими современной обстановке. Шквал насилия против детей необходимо остановить!
Наш фонд сопровождал несколько дел по насилию над детьми. Самое громкое — это дело абайского мальчика. Чтобы довести дело до суда, доказать, что неправомерные действия в отношении семилетнего ребенка были, нам пришлось преодолевать глухую стену, которую воздвигли те, кто хотел скрыть это преступление, усидеть в своем кресле, не очернить свою репутацию. Мама и бабушка буквально были затравлены. Что говорить о мальчике?! А местный акимат, администрация школы, отдел образования, местная полиция и прокуратура всячески препятствовали законному расследованию преступления, совершенного над ребенком.
Чтобы возобладало правосудие, нам пришлось прибегнуть к помощи иностранных экспертов — судмедэкспертов, психологов и психиатров. Мы оказывали постоянную психологическую помощь семье. Но так не должно быть.
В 99,9% случаев, если ребенок говорит о насилии, он говорит правду. Дети бесхитростны, они такое придумать просто не могут. А в большинстве случаев про них говорят, что они врут. И говорят это взрослые, которые призваны заботиться и защищать детей. В Алматы, когда шло расследование по насилию над детьми в детдоме №1, заместитель руководителя управления образования, директор детдома говорили: «Дети обманывают, насилия не было. Мы провели экспертизу, и она показала, что не было насилия». Кто проводил экспертизу — управление образования, директор детского дома? Какую? Они не имели права. Экспертизу могут проводить только правоохранительные органы, надзор осуществляет только прокуратура. Почему взрослые люди лгали на всю страну, защищая насильника?
Также было и в ситуации с интернатом в городе Семее, где насильник, проработавший в учреждении более 20 лет, где было очень много жертв, получил 20 лет лишения свободы.
Теперь, в соответствии с принятыми поправками в законодательство, сотрудники детских учреждений будут привлекаться к уголовной ответственности за попытки скрыть преступление или обвинить во всем жертв преступных посягательств. И это вселяет надежду на то, что такие факты будут встречаться реже, до полного их искоренения.
Уголовное наказание, в соответствии с подписанным Главой государства законом, грозит сотрудникам и руководству специализированных детских учреждений, которые скрывают факты сексуального насилия над детьми в собственных стенах. Такая же ответственность предусматривается и в отношении родителей и опекунов. За изнасилование либо насильственные действия сексуального характера, развращение малолетних, вовлечение детей и подростков в изготовление детской порнографии, как следует из принятых поправок, теперь предусматривается уголовная ответственность от 17 до 20 лет, а там, где пострадали малолетние дети, — минимум 20 лет заключения или пожизненное лишение свободы.
Еще хочу добавить, что при исполнении правосудия все должно идти по закону. Насильники и те, кто пытается скрыть такие факты, не должны испытывать иллюзий, что можно избежать кары.
Сейчас уже в должности УПР я веду несколько дел по предполагаемому насилию и случаям жестокого обращения с детьми. Это и частные истории, и происшествия в детских учреждениях. Надеюсь, что теперь закон и здравый разум возобладают и помогут быстрее и безболезненно для жертв расследовать подобные дела.
Безусловно, не все зависит только от строгости наказания. Главной должна стать его неотвратимость. Также не менее важно и отношение общества к этому злу.
Угроза наказания сможет в большинстве своем остановить от преступных деяний, если мы не говорим о психических расстройствах. А поправки, касающиеся персонала детских учреждений, родителей, опекунов и попечителей, — это реальный шаг на пути к искоренению случаев насилия над детьми. И администрациям детских учреждений, работникам органов опеки надо будет сто раз подумать, прежде чем кричать: «Пострадавший ребенок врет! Мы проверили: ничего не было!» Теперь скрывать преступления против детей и пытаться выгородить преступников, дабы не «портить отчетность», — уголовное преступление. А у правоохранительных органов появилось больше инструментов для раскрытия находящихся в производстве дел по насильственным действиям в отношении детей», — прокомментировала ИА NewTimes.kz Аружан Саин.
