Многие наши современники остро реагируют на чужую боль и желают помочь тем людям, которые оказались в беде. Часто это срабатывает, когда люди сами пережили схожую жизненную ситуацию. В итоге одни помогают детям, другие – онкобольным, а кто-то людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Оказание безвозмездной помощи женщинам и детям, пострадавшим от бытового насилия, давно стали для руководителя частного фонда «Қорғау ‒ Астана» Анны Рыль привычным делом и смыслом жизни. Об этом она рассказала в своем интервью корреспонденту ИА «NewTimes.kz».
«Наша организация уже на протяжении многих лет оказывает помощь женщинам и детям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации и жертвам торговли людьми. А начиналось все с того, что в 2005 году мы с моей мамой начали помогать подросткам, которые сбились с пути. В то время мне пришлось продать свою квартиру, чтобы купить офис и открыть нашу организацию. Затем к нам стали обращаться другие люди, и я заметила, что к нам идут в основном женщины, которые подвергаются насилию. В то время ни в одном городе не было кризисных центров. А сейчас у нас их семь. В Нур-Султане большой центр, в Кокчетаве, Караганде, Джезказгане, В Атырау, Экибастузе и в поселке Осакаровка», — начала свой рассказ Анна Рыль.
Людям, обратившимся за помощью в кризисные центры, оказывается психологическая поддержка.
«Совсем недавно мы открыли кризисный центр в селе Осакаровка, что в Карагандинской области. Это так здорово, что нам удалось открыть такой центр в сельской местности. Я сама очень люблю работать там. Потому что здесь много проблем, но люди не избалованы помощью, а многие даже не знают что такое тренинги. Они воспринимают нашу поддержку с особой благодарностью. Многие из них впервые побывали на групповых занятиях, и очень удивляются, тому, что эта работа проводится для них бесплатно», — добавила спикер.
К сожалению, в селе дела обстоят таким образом: люди долго не обращаются за помощью, потому что неудобно, маленький населенный пункт. И женщины стараются перетерпеть, промолчать. Кроме этого есть еще хозяйство, за которым тоже нужно присмотреть и бывает, что обратиться за помощью, просто нет времени. Но в какой-то момент они понимают, что терпеть домашнее насилие со стороны пьяного мужа, уже нет сил.
«Был такой случай, когда пьющая сестра выгнала из дома беременную младшую сестру. Участковая медсестра привела ее в наш кризисный центр, побоявшись, что с будущей матерью произойдет трагедия. К нам так же обратилась женщина, чей сожитель на протяжении десяти лет избивал ее. После пребывания в нашем центре эта женщина решила оставить сожителя и начать жизнь с чистого листа», — рассказала руководитель фонда.
В кризисном центре женщины могут находиться до шести месяцев. Этого достаточно для того чтобы сначала прийти в себя, а потом подать документы на АСП, накопить денег для того чтобы начать жить самостоятельно.
«В приюты принимаются в основном женщины, не имеющие собственного жилья. Но к нам обращаются и те, кто имеет квартиру или дом, но им требуется психолог, чтобы преодолеть свои зависимости или юрист, который поможет выстроить диалог с тем человеком, который применял насильственные действия. Случались и положительные моменты, когда муж говорил, что осознал свою вину и готов пройти семейную терапию. Это идеальный вариант для того чтобы сохранить семью. На моей памяти был такой случай, когда муж с женой решили развестись. После развода они определяли место проживания ребенка. Для того чтобы посмотреть у кого из родителей будет лучше происходить взаимодействие с ребенком, их пригласили психологическую процедуру», — рассказала спикер.
Смысл был в том, чтобы папа и мама делали какую-то аппликацию совместно с ребенком. Семья очень дружно взялась за работу. И в какой-то момент родители посмотрели друг на друга и помирились прямо на глазах у психолога. На занятии они поняли, что могут взаимодействовать. Они смогли осознать, что сохранение семьи важнее обид. Это в основном молодые пары, где ссоры перерастают в большие обиды. В тех случаях семьи лучше примирить. Но когда физическое насилие применялось годами, то фактически здесь невозможно ничего уже сделать. И с такими людьми работа предстоит очень долгая и кропотливая.
В столице у центра есть собственное помещение, за которое не нужно платить арендную плату.
«Здесь нам работать легче всего, потому что у нас есть свое здание. Поэтому содержание этого центра самое легкое. Когда нет финансирования, мы покупаем туда продукты на свои средства, либо прибегаем к волонтерской помощи. Но помимо этого есть еще и основная часть расходов — это заработная плата. Для этого мы участвуем в государственном социальном заказе. Именно в столице работать легче еще и из-за того, что здесь все очень прозрачно. В силу того, что это мегаполис, здесь все процедуры участия в конкурсах проходят на уровне. И организации сильные и чистоплотные», — поделилась Анна Рыль.
В кризисных центрах работают психолог, юрист и социальные работники. Дневной соцработник помогает женщинам, находящимся в кризисном центре. Также есть преподаватель, который приходит и занимается с женщинами музыкой и английским языком.
«Когда вышел закон о бытовом насилии, стало распространяться много мифов о том, что якобы у женщин, обратившихся в кризисный центр, отбирают детей. Нами было проведено много работы, чтобы развеять этот миф. Во-первых, забрать ребенка у матери могут лишь по решению суда и в тех случаях, если насилие было применено в отношении ребенка. В крисисном центре Асакаровки всего семь женщин. В Астане их 20 человек, в Кокчетаве большое двухэтажное здание, которое вмещает 40 пострадавших от бытового насилия», — рассказала спикер.
В кризисном центре, расположенном в Нур-Султане, женщины могут бесплатно обучиться маникюру, педикюру и швейному делу в. В Караганде бесплатные курсы маникюра. В Джезказгане мы обучаем швейному делу и хлебовыпечке. В Атырау женщины могут выучиться на парикмахера и маникюрного мастера. В Кокчетаве на парикмахера, швею и маникюрного мастера
«В Кокшетау нам очень помог аким области. Он оказал содействие в передаче во временное пользование двухэтажного здания, с условием, что мы произведем там ремонт. Для нас это огромная поддержка с учетом того, что мы не будем платить аренду. Это означает, что кризисный центр будет работать стабильно все время. В Степногорске местный меценат купил большое здание. И поэтому кризисный центр работает постоянно. Получается, там, где есть помещение, там есть стабильно работающий центр. Кризисные центры имеются в разных городах. И в некоторых городах их даже несколько. Мы сотрудничаем со многими из них. То есть, допустим, у нас в этом городе нет приюта, но к нам обратилась пострадавшая от домашнего насилия женщина. Мы связываемся с нашими партнерами и определяем ее в кризисный центр, находящийся в том городе», — продолжила женщина.
В Степногорске расположился кризисный центр «Женский луч». По словам Анны Рыль, руководитель этого центра большая молодец. Здесь получатели социальных услуг живут в шикарном центре, который приобрел местный меценат, окруженные заботой и вниманием. Здесь, также как и в других приютах живут женщины и дети, ставшие жертвами бытового насилия. Но бывают и те, кто пострадал от торговцев людьми.
«Был беспрецедентный случй в Караганде, когда 117 девушек были вывезены в Бахрейн с целью продажи. В этом городе очень развит этот вид преступной деятельности. Поэтому здесь нужно вести большую работу в плане оказания психологической и адаптационной помощи. Был случай, когда девочку принудили к оказанию сексуальных услуг, привозили в гостиницу, заставляли заниматься проституцией. Ее спасла полиция. После этого ее привезли в наш кризисный центр, где она оказалась в безопасности, с ней была проведена большая работа психологов и социальных работников», —поделилась рассказчица.
Президент страны Касым-Жомарт Токаев говорил, что борьба с торговлей людьми должна стать основой. Слушая послание главы государства, многие соглашаются с его высказываниями. Руководитель кризисных центров Анна Рыль считает, что местные государственные органы тоже должны подключиться и помочь в борьбе с этим злом.
«Я считаю, что государство имеет все возможности оказывать поддержку кризисным центрам. Мы не единственная организация, которая занимается таким родом деятельности. Допустим, в прошлом году в Карагандинской области государственный социальный заказ выполнял другой кризисный центр. У них есть отдельное помещение, в котором отдельные комнаты, где пострадавшие женщины и дети могут проживать. Оно как мини больница. Там работает социальный работник, психолог, юрист. При том, что социальный работник с ними ночует, то есть, находится в центре день и ночь. Смотрит за их состоянием, помогает им в готовке, уборке, то есть адаптироваться к нормальной жизни. Женщины с детьми живут там под присмотром», — продолжила собеседница.
Она так же поведала, что с содержанием приютов в столице и в Акмолинской области проблем нет. Здесь расположено четыре кризисных центра. Есть свое помещение, в котором проводится работа с пострадавшими. Для поддержания своей деятельности организация участвует в различных конкурсах.
«Если выигрываем, то замечательно, у нас есть стабильное финансирование. Если не выигрываем, то люди продолжают жить в центрах, их никто не собирается выгонять. Тогда мы ищем спонсорскую помощь, благодаря которой мы содержим приюты. Для нас это нормально, когда в тендерах выигрываем не мы. Это нормальная конкуренция. Развивает, стимулирует, заставляет лучше работать, больше искать возможностей. Но очень оскорбляет, когда выигрывают организации, которые никогда раньше этим не занималась или предоставляют для участия в тендере поддельные документы», — продолжила собеседница.
В заключении спикер отметила, что казахстанским женщинам пока еще мешает ментальность.
«У нас принято, что женщина должна подчиняться мужчине, не иметь собственного мнения и права голоса. Мы сталкиваемся с тем, что мужчины не воспринимают женщину как личность, и вместо того чтобы понять и помочь своей второй половине, пускает в ход агрессию, после чего женщины зачастую оказываются в наших кризисных центрах, а то и вовсе совершают суицид»,— резюмировала собеседница.
