Совсем недавно 4 казахстанских органа получили дополнительную власть: КНБ, МВД, Генпрокуратура и Минобороны получили право блокировать интернет и средства связи при чрезвычайных ситуациях социального, природного или техногенного характеров. Политолог Талгат Калиев в своем Telegram-канале Kaliev channel объясняет, стоит ли опасаться этой нормы, и могут ли блокировки мессенджеров подавить массовые акции протеста, передает ИА «NewTimes.kz».
«Есть ли жизнь без интернета? Генеральная прокуратура, комитет национальной безопасности, министерство внутренних дел и министерство обороны в Казахстане наделили правом блокировать интернет и средства связи при чрезвычайных ситуациях социального, природного или техногенного характеров. На первый взгляд звучит действительно угрожающе. Особенно, пункт о социальном ЧС. Формулировка и в самом деле малопонятная, некоторые читатели разглядели в них намек на митинги и возможные акции протеста. Насколько стоит этой нормы опасаться? Лично мне не кажется столь драматичным. Право власти на блокировку интернета существовало и прежде. Уместно вспомнить распространение панических слухов и рассылок во время памятных событий в Алматы с участием вооруженного автоматом преступника, который в сообщениях гипертрофировал до целой сотни боевиков. Увы, но в условиях проведения антитеррористических операций и в самом деле лучше интернета не иметь. В противном случае распространяющие видео зеваки могут невольно оповещать преступников о ходе подготовки штурма, тем самым, выступая сообщником и подвергая угрозе чью-то жизнь. Аналогичным образом в случае природного ЧС лучше не отвлекаться на сомнительные каналы информации, а сосредоточиться на сообщениях властей и выполнении инструкций ответственных лиц. Нередко от паники гибнет больше людей, чем от самой стихии», — уверен политолог.
Отдельно Талгат Калиев высказывается о бурно обсуждаемом понятии под названием «социальное ЧС».
«Что касается социального ЧС, то можно рассмотреть два сценария, первый из которых — дестабилизация. Которой, наверное, никто не желает. В этой ситуации возникает соблазн внешних сил вмешаться в игру. В отсутствии достаточного количества подготовленных агентов внутри страны, информационную, идеологическую и психологическую диверсию таким игрокам гораздо легче проводить через соцсети и месседжеры. Действительно, зачем давать им в руки такое оружие?
Второй — митинги и акции протеста без участия внешних игроков. Опасаются, что, блокировав интернет, власть сможет безнаказанно подавлять массовые выступления. Но при подобном сценарии роль интернета переоценивать не стоит. В условиях реального созревания протеста, вступают в силу механизмы совершенно иного характера. Отсутствие интернета не помешало узнать о событиях в Новочеркасске и в Алматы не только в разных уголках СССР, но и в западной прессе. В древности народы тоже поднимались на акции протеста без всяких мессенджеров. Да и в Египте отключение интернета не сумело остановить протест. Более того, вынудило выплеснуться на улицы тех, кто любил сутками сидеть у компьютера и никогда бы на площадь не вышел. Интернет прочно вошел в нашу жизнь, однако мир виртуальный не способен заменить реальные процессы. Существует множество иных, традиционных каналов получения информации и обмена сообщениями. Гораздо более устойчивые, чем мировая паутина», — объяснил Талгат Калиев.
