Последние несколько лет министерство труда упорно твердит: количество безработных казахстанцев сокращается, растет количество самозанятых и трудоустроенных граждан. Уровень безработицы за III квартал 2020 года составляет всего 5%. И это несмотря на пандемию, кризис МСБ и сокращение рабочих мест вследствие карантина. Решить эту социальную проблему должна будет государственная программа «Еңбек», которой, несмотря на огромный бюджет, никак не удается побороть безработицу в стране. Журналист ИА «NewTimes.kz» проанализировала, на что тратились бюджетные деньги и почему власти так и не смогли охватить мерами занятости всех казахстанцев.
Бороться с безработицей, как и заведено, должно государство — создавать рабочие места, заниматься переквалификацией кадров и стимулировать массовое предпринимательство в стране. Именно поэтому последние 10 лет в Казахстане действуют различные программы занятости населения. Одна из них — госпрограмма «Еңбек», которая, несмотря на огромный бюджет, никак не может справиться с безработицей.
Что нужно знать об «Еңбек» в первую очередь? То, что это далеко не единственная попытка властей искоренить безработицу в Казахстане. Политика занятости менялась и корректировалась из года в год. И на ее реализацию за последние 10 лет потратили около 800 млрд тенге.
Так, одним из первых проектов была «Программа занятости-2020», актуальная на 2011-2012 гг. Она обошлась казне в 95 млрд тенге. Следом шла «Дорожная карта занятости-2020», действовала она с 2013 по 2016 годы. На ее реализацию потратили 360 млрд тенге. Эти два проекта охватили почти 700 тыс безработных казахстанцев.
Именно поэтому госпрограмма «Еңбек», принятая в 2017 году, — результат множества дополнений и признанных ошибок со стороны государства. Сейчас она включает в себя сразу несколько направлений. И трудоустройство безработных казахстанцев не единственная ее цель.
Помимо этого, «Еңбек» рассчитан на повышение квалификации населения, переселение граждан с юга на север страны и даже трудоустройство на общественные работы. Помимо этого, существует проект «Серпін», благодаря которому казахстанцы могут получить бесплатное техническое и среднее специальное образование.
Как видите, программа вышла обширной и входит в компетенции сразу нескольких ведомств. В первую очередь, за ее реализацию отвечает министерство труда и социальной защиты населения.
Однако некоторые направления программы курируются министерством образования и науки (обучение граждан), министерством сельского хозяйства (переселение и работа в селах) и НПП «Атамекен» (развитие массового предпринимательства).
Еще одна загвоздка заключается в том, что программа финансируется из разных источников — республиканского и местного бюджетов, а также Нацфондом РК. И, как учит нас горький опыт «Aстана LRT» или ЭКСПО-2017, чем больше ведомств курируют и несут ответственность за проект, тем больший хаос и раздолье для коррупции творятся при его исполнении.
Итак, каковы были плановые показатели госпрограммы «Еңбек» и сколько на это ушло денег?
Насколько прозрачны индикаторы оценки госпрограммы «Еңбек»? Вопрос сложный и вызывает сомнения даже в высших эшелонах власти. Так, еще в прошлом году депутат мажилиса Айгуль Нуркина поднимала вопрос о целесообразности подобных трат.
«Общая сумма средств на эти цели составляет порядка 1 трлн тенге, а улучшение ситуации на рынке труда не наблюдается. Уровень безработицы существенно не снижается и находится на уровне 4,8%. Количество получателей АСП увеличивается. Все это говорит, на мой взгляд, о низкой эффективности программ занятости», — высказала свои претензии слуга народа.
Несостыковки в позитивных отчетах Минтруда заметны даже невооруженным взглядом. Так, при запуске программы в недалеком 2017 году чиновники утверждали, что в ней приняло участие 573 тыс тыс человек, причем почти 500 из них являются безработными.
Однако число безработных, по официальным данным, составляет всего 440 тыс человек. Как же так получилось, что за один год мерами занятости удалось охватить больше безработных, чем есть в статистике? Но что самое худшее, почему через год количество безработных так и не изменилось?
Напрашивается несколько выводов: пора пересмотреть критерии оценки госпрограммы и проанализировать ее эффективность в целом. Специалисты уверены, что государству просто удобно оперировать внушительными цифрами, которые не имеют никакого отношению к реальной ситуации на рынке труда.
В первую очередь речь о том, как вообще считают количество безработных в стране. Ведь огромная часть населения числится самозанятой, соответственно, не попадает в категорию безработной. К ней относятся и владельцы компаний, и фрилансеры, и непродуктивно занятые граждане, чьи доходы порой не дотягивают до прожиточного минимума. Остается только гадать, где они трудятся и сколько зарабатывают.
Но проблема даже не в этом. Большинство безработных казахстанцев вообще осталось вне поля зрения государственных органов. Ведь, для того чтобы получить официальный статус безработного, необходимо обратиться в центр занятости населения и попытаться трудоустроиться через него. Если в течение 10 дней вам не подобрали подходящую вакансию, поздравляем — вы безработный.
Но наш народ редко обращается на биржи труда и прибегает к мерам государственной поддержки в поиске работы. Легче поискать в интернете или обратиться за помощью с трудоустройством к знакомым.
Читайте также: «Полный игнор»: Оставшаяся без работы сотрудница кинотеатра раскритиковала Центр занятости населения.
Во-вторых, вызывает вопросы и сам механизм создания рабочих мест и стимулирования массового предпринимательства в стране. Так, по результатам всех программ занятости с 2011 года по 2018 год получается, что через программы занятости в общей сложности прошло примерно 2 млн человек.
Трудоустроено на постоянную работу 857,6 тыс человек, кредиты получили 54,2 тыс. Несмотря на эти позитивные цифры, безработица за последние годы остается в коридоре 4-5%. Настоящий нонсенс — каждый год через госпрограмму проходят сотни тысяч безработных, но показатели безработицы остаются неизменными.
kursiv.kz
В чем же проблема? Ведь благодаря «Еңбек» краткосрочное обучение уже прошло свыше 23 тыс человек. Основам предпринимательства научили 45 тыс желающих. Кроме того, казахстанцам выдали более 11 тыс микрокредитов, 90% из которых сельским жителям. Вопрос лишь в том, сколько из них смогли найти работу или эффективно использовать финансовую поддержку.
Все это время краткосрочное обучение граждан проводилось без заявок потенциальных работодателей. То есть государство готовило специалистов без оглядки на рынок труда. О том, насколько востребован обученный человек и гарантированно ли ему рабочее место, создатели программы не задумывались. Ущерб для казны составил около 6 млрд тенге.
Кроме того, возникают вопросы и к качеству обучения. Участники госпрограммы вынуждены переучиваться по два, три или даже четыре раза:
«Житель Северо-Казахстанской области за два года отучился четыре раза, а житель Атырауской области — трижды за один год. Другой вопрос — кого мы обучаем и как они трудоустраиваются? В среднем по республике 57% завершивших обучение работает по своей специальности. Поэтому необходимо скорректировать обучение с учетом востребованности профессий», — подчеркивал министр труда и соцзащиты Биржан Нурымбетов.
Во-вторых, кредиты и государственные гранты развернули широкое поле для коррупции и мошеннических схем. Субсидии уходили в карман работодателей, которые создавали фиктивные рабочие места и предприятия, а льготные кредиты граждане тратили на покупку техники, автомобилей или недвижимости. Всего за три года реализации госпрограммы «Еңбек» чиновники выявили 88 коррупционных преступлений. А 180 кредитов на сумму около 1,5 млрд тенге были использованы участниками программы на личные цели.
Именно поэтому некоторые специалисты уже предлагают рассматривать «Еңбек» не как программу по повышению занятости населения, а как обычный проект социальной помощи, который в итоге привел к еще большей закредитованности граждан Казахстана и социальному иждивенчеству. Об этом год назад заявлял и глава мажилиса Нурлан Нигматулин:
«Люди должны получать работу, заработную плату и платить с нее подоходный налог. Если нет такого результата, а мы его не видим, значит, деньги уходят в песок. Когда человек продуктивно работает, он перестает быть получателем социальной помощи, он сам начинает производить доход. Отдаем больше на программу занятости, значит, на АСП мы должны меньше закладывать. А у нас и там растет, и там растет».
Растут и аппетиты чиновников, реализующих госпрограмму «Еңбек». Так, на 2020-2022 годы на нее планируют потратить более 75 млрд тенге. Минтруда просит выделить из бюджета 13,1 млрд тенге в 2021-м и 13,7 млрд в 2022 году. Заниматься оценкой эффективности госпрограммы и избавляться от раздутых цифр в планы ведомства, по всей видимости, пока не входит.
