Судья районного суда №2 района Байтерек Западно-Казахстанской области Александра Сидорова рассказала о том, что в течение нескольких лет подвергается буллингу и травле в связи с незнанием казахского языка и не может продвинуться по карьерной лестнице. При этом другие судьи, не знающие языка и допускавшие грубейшие ошибки в своей работе, движутся по карьерной лестнице без каких-либо препятствий, считает она. Александра Сидорова не отказывается изучать государственный язык, но не берется вести дела, так как может совершать ошибки. Своими переживаниями судья поделилась с собственным корреспондентом ИА «NewTimes.kz» Айшой Куанышбек.
Суд №2 района Байтерек, хоть и является районным судом, дел рассматривает много — как уголовных, так и гражданских. По словам Александры Сидоровой, она работает в этом суде 14 лет и уверена в том, что достаточно владеет законом, чтобы войти в кадровый резерв судей областного суда ЗКО. Однако она полагает, что ей не дают продвижения из-за незнания государственного языка.
«Я разочарована в том, что происходит в нашей судебной системе. Сначала я не смогла добиться справедливости в деле о дополнительной нагрузке. Прежний председатель нашего суда Зайнуллина в течение продолжительного времени давала мне нагрузку сверх той, что была положена мне по закону. Между тремя судьями нагрузка должна быть равномерной, а получилось так, что семь из 10 дел разбирала я.
Я обратилась в службу безопасности суда, чтобы подтвердить или опровергнуть факт неравномерной нагрузки. Факт подтвердился, но наказывать председателя никто не планировал. Когда я отправила письмо с просьбой о привлечении к ответственности, мне сообщили, что сроки привлечения к дисциплинарной ответственности прошли», — начала судья Сидорова.
По словам собеседницы, большой проблемой стала попытка войти в кадровый резерв судей областного суда. Трижды ей отказывали в этом, не поясняя причин, однако после комиссии негласно дали понять: дело в незнании казахского языка.
«Больше всего неприятно то, что есть судьи в нашем областном суде, которые также не знают казахский язык, но они прошли из-за того, что титульной нации, дела на казахском не рассматривают. Уже после, чтобы прикрыть факт того, что имеет место быть дискриминация по признаку языка, мне начали снижать статистику судьи, то есть направляли меня на судебное жюри два раза, которое не нашло в моей работе никаких нарушений, так же как и комиссия по судебной этике. После мне написали характеристики, согласно которым я якобы не пользуюсь авторитетом в коллективе и не выполняю поручения председателя. Это снижение статистики напрямую влияет на возможность в дальнейшем участвовать в конкурсе на должность судьи областного суда», — отметила служительница Фемиды.
Со слов судьи, постепенно дискриминация по языковому признаку на работе возрастала. На одном из рабочих совещаний председатель суда предложила судье Сидоровой начать изучать казахский язык и вести дела на нем.
«В наш суд не могли никак назначить третьего судью, и председатель, мотивируя тем, что у нее высокая загруженность и она не может пойти в отпуск или на больничный, сказала мне, чтобы я изучала казахский язык, намекая на то, чтобы брала дела на казахском языке. Я ей сказала, что даже если буду учить, не смогу отправлять на нем правосудие. Она сказала: «На практике учатся» — и стала настаивать, чтобы не сейчас начинала, а с нового года, потому что у нас двусоставный суд и дела ведутся на двух языках.
Из-за того что задели мою деловую репутацию и заставили оправдываться перед всем коллективом, у меня поднялось давление, и я была вынуждена взять больничный. Но и это не конец истории. Через время председатель написала мне сообщение, что нужно выйти в нерабочий день и рассмотреть административное дело. Мало того что это нарушение трудового законодательства, так еще и дело было на казахском языке», — подчеркнула собеседница.
Со слов судьи, это стало отправной точкой для обращения с жалобой на председателя суда в комиссию по этике. Однако комиссия не усмотрела в этих двух инцидентах ничего такого, что как-то дискредитировало председателя суда. В своем заключении они написали, что приступ гипертонии у судьи Сидоровой прямо не связан с призывом ее изучать язык и задетой деловой репутацией. А по поводу инцидента о том, что председатель навязывала рассмотрение дела на языке, которым не владеет судья, ответили, что председательствующей судье самой неизвестно, на каком языке будет дело.
«До того как стать судьей, я работала в канцелярии суда и учила казахский язык на курсах. Я читала на нем, писала и работала на казахском языке. После того как стала судьей, часть работы стал брать на себя мой секретарь, и я постепенно утратила навык. Хочу сразу пояснить: дело не в том, хочу ли я снова учить казахский язык или нет, дело в том, что вести судебные дела на нем я не смогу.
Люди приходят в суд, чтобы решить свою проблему, а тут, кроме своих проблем, еще и столкнутся с судьей, который постоянно ошибается и не владеет языком производства. У людей будут обоснованные жалобы, а я этого не хочу. Я хочу быть полезной своей стране и людям и не считаю, что незнание языка является этому препятствием. Тем более что в нашем суде лишь 15% дел на государственном языке», — говорит Александра Сидорова.
Из-за языковой дискриминации районному судье стало сложно расти по карьерной лестнице, притом что иных препятствий для этого нет: судья уверена, что знает свое дело и подходит к нему со всей строгостью.
«Я решила обратиться к журналистам после результатов последнего конкурса в кадровый резерв судей областного суда. Мне стало известно о том, что в резерв прошел судья, который добавил четыре месяца срока лишения свободы человеку уже после вынесения приговора. Это грубое нарушение всех законодательных норм. Были у него и другие грубейшие ошибки, о которых я лично сообщала в комиссию. Тем не менее на это закрыли глаза, и его пропустили, он стал кандидатом в судьи областного суда и даже членом комиссии по судебной этике. Я хочу довести до сведения верховного суда и президента Касым-Жомарта Токаева о творящемся беззаконии и несправедливости», — резюмировала судья Александра Сидорова.
