Эксперт, изучающий бассейн Урала более 50 лет: «Город не должен быть ловушкой для реки»

Стоит отметить, что наводнение нынешнего года для жителей ЗКО и Атырауской области было неожиданным еще и потому, что последние четыре года в реке Урал наблюдался дефицит воды. Ее было настолько мало, что крестьяне били тревогу в связи с засухой на лугах и полях, а водоканал в Уральске не мог подавать воду в квартиры с нормальным давлением — элементарно не хватало мощностей на водозаборе. Да что говорить, если отдыхающие горожане могли запросто перейти Урал вброд. Тогда ученые били тревогу и утверждали, что результатом обмеления реки стала варварская хозяйственная деятельность человека.

— Александр Александрович, о чем говорят события этого года: что с Уралом все в порядке или проблема экологического состояния реки продолжает присутствовать и расслабляться рано? 

— Хозяйственная деятельность действительно влияет на водность Урала. По расчетам 50-70-х годов прошлого века считалось, что 25% своей воды Урал терял за счет хозяйственной деятельности и это влияние особенно усугубляется в маловодные годы. В это время и так воды мало, а тут еще и увеличивается водопотребление — испарение, орошение.  У нас есть не так много лет инструментальных наблюдений за рекой — чуть более 100 лет, и они показывают, что у реки есть циклы. Так, объем годового стока в Урале изменяется  до  20 раз, то есть в многоводные годы Урал дает воды в 20 раз больше, чем в маловодные. 

 Фото Русского географического общества

— Что все-таки стало основной причиной паводка на реке Урал в этом году? 

— Причина половодья этого года — в приличных запасах снега, который растаял не за 15-20 дней, а за два. Кроме того,  был аварийный  сброс из Ириклинского водохранилища, оно не было подготовлено для приема весеннего стока из Челябинска и Башкирии. В этом году был нанесен большой урон хозяйству. В то же самое время нужно подчеркнуть, что река Урал никогда не выходит за пределы своего исторического русла, все затопленное — это пойма реки, если не устраивать в ней ловушки в виде городов, дамб и прочего, проблем не будет.

— То есть в этом году Урал вошел в свой многоводный цикл? Значит ли это, что в последующие годы тоже будет много воды? 

— В многоводные годы только кажется, что вода лишняя, но на самом деле именно тогда река Урал и ее притоки получают необходимый заряд влаги для пойменных лесов, лугов, озер и для очищения русла реки от ила. Нужно уметь пропускать высокий паводок без ущерба населению и хозяйственным объектам.  Что для этого нужно делать? Во-первых, не застраивать пойму, не ставить дамбы. Например, живое течение реки в Оренбурге сократилось в четыре раза, пойма застроена, есть коммуникации и дороги, и это тоже дамба, даже любой коттедж — это уже дамба и затрудняет сток и приводит к затоплению.

Что касается циклов, нужно заметить, что цикл многоводия и маловодия на реке длится от 5 до 12 лет, но это вовсе не означает, что на следующий год будет такая же большая вода, но означает, что разлив реки в нынешнем году приведет  к подъему грунтовых вод, заполнению озер. Это благоприятно скажется на экосистеме реки в 2025-2026 годах, то есть такой отложенный эффект. 

— Как защититься от паводков? Нужно ли строить больше новых гидросооружений, чтобы полностью зарегулировать реку и обезопасить себя от неожиданностей?

— Любое вмешательство в экосистему реки имеет негативные последствия, улучшить реку с точки зрения человека — с помощью дамб, дноуглубительных работ и прочего невозможно. Во-первых, это очень дорого, во-вторых, нецелесообразно:  у нас не такое большое население, как в Индии, Китае, Европе, где все реки урегулированы и подчинены человеку. Например, в  бассейне реки Урал проживают 4 миллиона человек, в то время как в бассейне реки Рейн, по площади примерно одинаковой с Уралом,  — 70 миллионов. 

Самое лучшее, что может сделать человек, — выселиться с поймы реки, не мешать естественному ее ходу и заселяться на более высоких точках, как это делали раньше. Город не должен быть ловушкой для реки. Мы, ученые, всегда были против, когда застраивались новые микрорайоны и дороги в поймах. Правда, нас никто не спрашивал. 

— Такое чувство, что люди такие элементарные вещи раньше больше понимали, была связь человека с природой…

— Действительно, например,  тот же город Орск, который в этом году пострадал из-за прорыва дамбы. Изначально Оренбург должен был строиться там, где Орск,  в 1735 году. Но через несколько лет после начала строительства  власти приняли решение о переносе строительства Оренбурга сначала в Красногор, а потом на место нынешнего Оренбурга, то есть уже тогда люди понимали, что есть опасность затопления. Тем не менее старый город Оренбург, ныне Орск, существует, и эти дамбы, которые спасали в другие годы, в этом году не выдержали.  И все поселки на берегу Урала раньше создавались на высоком берегу: села Рубежинское, Кирсаново в Западно-Казахстанской области относятся к так называемым «террасам» Урала, и туда вода никогда не заходит.

— Как государство может контролировать реку? Сейчас вполне возможен всплеск самостроя: люди, чтобы защититься, начнут строить дамбы самостоятельно. 

— В Оренбургской области в этом году  один поселок  сам себя защитил, построив дамбу. Но у них это получилось за счет того, что затопило других. Нужно понимать, что каждое гидросооружение должно проходить тщательную эколого-гидрологическую экспертизу. И, вообще, любая деятельность по экосистеме реки Урал должна быть научно сопровождена и не иметь государственных границ, то есть бассейном реки Урал должны заниматься российские и казахстанские деятели на местах — в Оренбурге, Уральске и Атырау, а не из Москвы или Астаны.

Фото МЧС РК