Дежурная по станции Шалкар Гульжанат Бухарбаева лишилась обеих ног, попав под поезд, передает Diapazon.kz.
Женщина пытается доказать, что получила увечье на производстве. Однако комиссия не согласна с Гульжанат Бухарбаевой и ее адвокатом. Но бывшая дежурная по станции Шалкар намерена бороться.
«Я помню, как меня вытащили, как полицейский просил у проводника простыни, чтобы накрыть меня. Я лежала и понимала, что у меня больше нет ног, но истерики не было, и все подумали, я умерла, тут же всю вину возложили на меня саму. Но я осталась жива и буду судиться за возмещение ущерба», — вспоминает Гульжанат Бухарбаева.
После окончания колледжа по специальности «Организация перевозок» Гульжанат в 2011 году пришла работать на станцию Шалкар. Последние пять лет была дежурной по станции. Это специалист, который отвечает за все прибывающие и отправляемые поезда, регулирует, на какие пути их ставить, какие вагоны отцепить, какие прицепить. Это сложная и ответственная работа, подчеркивает она.
Женщина рассказала, что произошло в тот трагический день, и что она пережила после.
«19 августа утром я вышла после смены и попала под поезд. В ту ночь было много поездов, глоток воды выпить было некогда. Ночная смена у нас начинается с 21 часа по Нур-Султану и заканчивается в 9 утра. 12 часов мы работаем без перерыва. В тот день я вышла с работы очень уставшей. Живем мы за железной дорогой. Обычно все работники, кому нужно туда попасть, идут по короткому пути через ворота депо. Я тоже так пошла. Первые ворота были открыты, вторые заперты, и я пошла назад. На путях стоял пассажирский поезд. Я хотела его обойти, но раздался гудок. Железнодорожники знают: один длинный гудок означает, что поезд отправляется, и я решила подождать на перроне. Что было дальше, не помню. Видимо, мне плохо стало, я отключилась. Очнулась я от удара уже под поездом. Давление у меня пониженное, медкомиссию перед сменой мы не проходим. Пять дней подряд я работала в ночь. Не хватало людей. После ночной смены мы должны отдыхать два дня или 48 часов. Но я отдыхала только день и снова шла работать в ночь. Думаю, сказались нагрузки. Мне стало плохо, я попала под поезд. Очнулась я уже под ним. Ни криков, ни истерики у меня не было. Поэтому, видимо, все подумали, что я погибла, лицо мне закрыли простыней, но я все слышала. Слышала, как полицейский просил у проводников простыни, как рядом кричали люди. В «Скорую» меня погрузили накрытой. Тут же со станции везде дали телеграмму, что я сама прыгнула под поезд. Сообщение опубликовали в соцсети, люди передавали его друг другу по WhatsApp. Даже в группе родителей в детском саду оно оказалось. Не передать, что я пережила, когда узнала об этом. Про комментарии в соцсети даже говорить не хочу. Руководители станции ко мне домой пришли только через пять дней. Они ждали, что я умру, хотели возложить всю вину на меня? То, что произошло со мной — производственная травма. Но всем выгодно сказать, что я сама прыгнула под поезд. Тогда не надо возмещать ущерб, нести ответственность. После смены, которая заканчивается в 8 утра по местному времени, мы еще сдаем отчет. Для этого идем в другое здание, поднимаемся на 3-й этаж. Только сдав отчет, мы идем домой. Почти час после смены еще находимся на работе. Алматинский поезд, под который я попала, отравляется в 8:56. Вот и считайте. Есть свидетели, которые видели, что в 8:30 я еще была на работе, они дали показания следствию. При этом комиссия выносит решение: произошедшее к работе не имеет отношения. Мне это сообщили устно. Само решение мне не дают», — рассказывает Гульжанат.
Женщина перенесла три операции, предстоит четвертая. Ей придется носить протезы, но она планирует заняться этим позже.
«Сейчас мне надо отстоять свои права в суде, добиться возмещения ущерба. Очень хочу найти людей, распространивших обо мне неверную информацию, и тоже наказать их. Есть же закон! По моему делу еще идет следствие. Изъяты данные видеокамер, на которых видно, во сколько я вошла в ворота депо, во сколько вышла. Все эти детали очень важны», — говорит она.
У Гульжанат Бухарбаевой трое детей, младший в этом году пошел в первый класс, есть супруг. Все вместе они живут с родителями.
Госинспектор труда управления по инспекции труда Калбиби Баймаганбетова рассказывает свою версию случившегося.
«По факту случившегося с дежурной по станции Шалкар Гульжанат Бухарбаевой комиссия опросила саму пострадавшую, очевидцев и проверила данные видеонаблюдения. 19 августа в 8:03 местного времени пострадавшая вела последний служебный разговор. После смены она сдала дежурство в соседнем здании и ушла с работы. Это было в 8:20. По записи видеонаблюдения Гульжанат Бухарбаева идет через пути в сторону депо, спустя время возвращается обратно. На путях в это время стоит состав. Через пути есть два моста и пешеходный переход, видно, что там стоят рабочие. Гульжанат Бухарбаева уходит от них в сторону, стоит и оказывается под движущимся поездом. Вытащили ее из-под шестого вагона. Это было в 8:56. Комиссия пришла к выводу, что случай не связан с производством. Акт спецрасследования выдают пострадавшей стороне, только если случай связан с производством, но адвоката Гульжанат Бухарбаевой с ним ознакомили», — говорит Калбиби Баймаганбетова.
Страховая компания возмещает ущерб, только если случай связан с производством. По словам Баймаганбетовой, данный случай с ним не связан.
На вопрос, могло ли состояние здоровья пострадавшей ухудшиться из-за перегрузок, так как из-за нехватки людей она отработала пять ночных смен по 12 часов, госинспектор управления по инспекции труда Калбиби Баймаганбетова ответила следующее.
«Комиссия нарушений условий труда не усмотрела. По Трудовому кодексу отдых между сменами должен составлять не менее 12 часов, эта норма соблюдалась», — заявила она.
Между тем, как сообщает издание, Гульжанат Бухарбаева за защитой своих интересов намерена обратиться в суд.
Председатель центра по поддержке парализованных граждан Актобе Куралай Байменова сказала, что общественная организация будет стоять на защите прав и интересов пострадавшей.
«Когда случаются производственные травмы, предприятия стараются уменьшить процент своей вины и возложить больший процент на пострадавшего. В таких случаях очень важную роль играет первичный акт о несчастном случае. Ситуация с дежурной по станции Шалкар нам известна, мы со своей стороны тоже разбираемся, и как общественная организация будем стоять на защите прав и интересов пострадавшего. Потому что у человека меняется образ жизни, он внезапно становится инвалидом. Как сложится его дальнейшая судьба? Как будут расти его дети, как он будет проходить реабилитацию, все это крайне важно. Производственные травмы — это бич большого числа инвалидов, которые пострадали из-за несоблюдения техники безопасности. У меня у самой трудовое увечье, конечно, это очень печально и тяжело», — сказала она.
