Цены на мясо, которые мы видим сейчас на прилавках, — это цветочки, а ягодки будут к зиме, утверждает блогер из села Возвышенка Северо-Казахстанской области Анатолий Яхимович. В своем новом материале для ИА «NewTimes.kz» Анатолий Владимирович размышляет, почему мясное производство в стране не развивается должным образом и что для этого нужно делать.
Разъезжая по территории нашего района, будь то в заброшенных селах или в поселках, заметил, что за 30 лет заметно оскудела инфраструктура — постоянно обращал внимание на полуразрушенные животноводческие базы и их коммуникации. Поражаешься, как раньше в небольшом селе могли существовать такие мощные базы, здания, кормоцеха, силосные и сенажные ямы. На моей памяти, как жили в те годы люди, обслуживающие эти гиганты. Для животноводов были специальные льготы. Им возили дефицитный товар. Моя тетя работала на ферме. Выходя в люди, она всегда очень модно одевалась. Моя мать, которая была начальником небольшой организации в райцентре, часто удивлялась, где она брала модные вещи. Оказывается, специально для передовых животноводов их привозили.
Нынешнее животноводство — это темный лес. Сказать, что его нет, нельзя. Только язык не поворачивается сказать, что оно процветает. Где-то в опустевшие села пришли состоятельные люди, как правило, они занимаются полеводством и имеют обширные посевные площади. Также они на отгонных выпасах, где уже нет населения, летом держат скот. Больших табунов коров особо не видно, а вот лошадей довольно много.
Читайте также: Земельная комиссия: Решение проблем сельчан или обслуживание олигархов и латифундистов?
Другие латифундисты, тоже не из бедных, у них современная техника, они сохранили мехтока, но животноводством не занимаются. Эти стараются распахать пастбища на бывших селах не без ведома районных землеустроительных служб. На заре земельной реформы 1992 года за подобные деяния в области под следствием оказались три райзема. Третья категория — это предприниматели, не связанные с землей, которые занимаются разведением скота, берут заброшенные села для летнего выпаса.
Для справки: по земельному балансу 1989 года, в нашем районе числилось 12 совхозов, в них было 23 села. В 1998 году район упразднили, хотя процесс исчезновения сел уже шел полным ходом. Так вот на сегодняшний день из 23 сел исчезли уже девять.
Нельзя сказать, что ничего в возрождении животноводства не делается. Заброшенные села осваивают те, кто поднялся на полеводстве, и они разводят скот. Такая картина в селе Косколь, осваивают заброшенную деревню Екатериновка, даже что-то начали строить. В опустевшую деревню Альва из Возвышенки отправили скот на лето. Но это мизер по сравнению с массовым сокращением скота частным сектором.
Также парламент принял положительные поправки для жителей пустеющих сел, продлив мораторий на продажу сельхозземель до 2026 года.
Читайте также: Сырые законы в столице вносят неразбериху в сельскую реальность
Но сейчас много земли находится в субаренде. Сколько таких по стране, кто давно живет в городе, а получает дивиденды от тех, кто работает на их земле. Такую практику нужно оставить, земля должна быть только для сельских жителей.
Еще руководство области публично заявило о строительстве на территории области 10 животноводческих комплексов. Казалось бы, проблема животноводства начинает решаться. Однако, посмотрев на спутниковой карте с помпой открытый в нашем районе комплекс «Байтерек», можно увидеть, что к трем ранее построенным базам прибавились еще три. Всего шесть баз. Только это примерно столько, сколько раньше было в одном из отделений, к примеру, бывшего совхоза «Возвышенский», а у нас тогда таких отделений в совхозе было три.
В обсуждениях в интернете говорят, что мясо в городе на каждом углу продают, а мы панику наводим, что мяса мало. Я попытался разобраться с этим феноменом. Всплыла неприглядная картина. В селах появилось много бруцеллезного скота. Скот этот вырезают и не утилизируют, а отправляют на переработку. Другой аспект — крупные хозяйства, которые занимались разведением КРС, датировались государством. В прошлом году дотации отменили. Много скота пошло под нож. Еще один форс-мажор — дорогие корма вынудили сельчан, которые занимались разведением сельхозживотных, сократить поголовье, и все эти сокращения тоже ушли на рынок мясной продукции. Я тоже держал немалое приусадебное животноводство на продажу. Но сейчас оставил только скот для себя.
Если подводить итог всему вышесказанному, то цены на мясо, которые вы видите сейчас на прилавках, — это еще цветочки, ягодки будут к зиме.
