О доме моделей в Алма-Ате и казахстанском триумфе в Париже в 1987-м

Эта луноликая зеленоглазая восточная красавица не раз сама выступала в роли манекенщицы в молодые годы.

А сегодня в ее костюмах выступают лучшие танцевальные и музыкальные коллективы нашей страны.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

― В 1973 году я окончила Алматинский технологический техникум легкой и бытовой промышленности, отделение конструирования и моделирования швейных изделий, отработала на швейной фабрике им. 1 мая четыре года.

В 1976 году в Казахстане организовался еще один дом моделей от министерства бытового обслуживания — «Макпал», так как возникла серьезная необходимость помочь многочисленным ателье в городах Казахстана ориентироваться в моде, новых течениях конструирования и технологии. Первый дом моделей был создан в 1954 году от министерства легкой промышленности и занимался только фабриками. Им было не до маленьких ателье. Например, в Киеве, Москве, Риге, Ташкенте уже давно существовали такие дома.

Свою преддипломную практику я проходила именно в этом в доме моделей, после чего твердо решила для себя, что буду работать после окончания техникума только там. Судьба мне улыбнулась, и мечта сбылась ― меня приняли художником-модельером в этот новый дом моделей.

КАК Я ПРИШЛИ К НАЦИОНАЛЬНОМУ КОСТЮМУ

― В ту пору в нашем отделе был очень сильный коллектив, состоявший из таких модельеров, как 3. Елистратова, Н. Павлиашвили, которые закончили престижные технологические вузы Москвы. Именно им поручали ведущие линии коллекций, а мне доверяли не очень престижную в то время национальную одежду. По этой весьма прозаической причине я стала ведущим специалистом в области национального костюма, о чем не только не жалею, но просто безмерно рада такому стечению обстоятельств, предопределившему мою творческую дорогу. Это были 80-е годы.

Кроме помощи ателье и другой рутинной и повседневной работы, мы создавали творческие коллекции, которые были для нас настоящим праздником души. Мы были молодыми и нахальными. Нахальными, потому что решили посоревноваться со старейшим первым домом моделей. Ставкой была поездка во Францию на дни Казахстана. Я сама до сих пор не верю как, но факт: в 1988 году наш республиканский дом моделей бытового обслуживания «Макпал» впервые в истории Казахстана со своей эксклюзивной коллекцией должен был ехать не куда-нибудь, а в саму колыбель моды ― Париж!

УЗБЕКАЛИ ДЖАНИБЕКОВ

― Во время работы над коллекцией я впервые познакомилась с Узбекали Джанибековичем Джанибековым! Это был совершенно необыкновенный человек, любящий и знавший как никто другой культуру казахского народа. Я осознала это позже, после нашего с ним общения. Это ему я была обязана тем, что почти год имела возможность работать в запасниках музея и познакомилась с Рукией Ходжаевой — автором книги о казахской национальной одежде.

Но это все случилось позже, а тогда, на очередном просмотре наших изделий, какой-то придирчивый чиновник просмотрел мои костюмы и забраковал все мои шапки, сделал замечания по орнаментам, а потом сказал, чтобы завтра автор, то есть я, была у него в кабинете.

Я так встревожилась, было досадно, ведь мне казалось, что у меня все так замечательно... Утром мы втроем ― я, Надя и Зоя Владимировна ― обреченно сидели в фойе здания ЦК компартии Казахстана. Мне казалось, что жизнь закончилась, потому что выяснилось, что этот человек, который все время делал мне замечания, был секретарем ЦК по идеологии и курировал вопросы по культуре при обкоме партии и звали его Узбекали Джанибеков.

Он целый час с нами разговаривал, рассказывал о традициях казахов, культуре, искусстве, у меня голова шла кругом от такой ценнейшей информации. Не забывайте, это было советское время, в школе мы проходили общую историю, а в институте — марксистско-ленинскую идеологию. А то, что мы услышали, было просто откровением. Незадолго до перестройки он выпустил научные труды о быте, архитектуре и ремесле казахского народа. А в 1991 г. вышла его замечательная книга «По следам легенды о золотой домбре».

Узбекали Джанибекович отнесся ко мне тогда просто по-отечески. Помог проникнуть в запасники этнографического музея, где мне удалось снять лекала с камзолов и головных уборов и перерисовать технику вышивания. Это ему я была обязана тем, что почти год имела возможность работать в запасниках музея и познакомилась с Рукией Дианатовной Ходжаевой, кандидатом исторических наук, автором книги о казахской национальной одежде, занимавшейся именно теми вопросами, которые интересовали и меня. Я разыскала ее в Институте истории, археологии и этнографии, который находился при Академии наук, где она работала под руководством легендарных ученых и профессоров ― Халела Аргынбаева и Алькея Маргулана.

У нее была накоплена большая информация, связанная с историей казахского костюма. Она собрала огромное количество фотографий прикладных изделий, обнаруженных в различных археологических экспедициях. Именно от нее я узнала так много интересного и полезного для себя. Скажем, на севере, где Казахстан граничит с Россией, больше употреблялись сукно и ситцы, так как они завозились из России. Орнаменты были строже и лаконичнее. А на юге, на границе с Узбекистаном, где проходил когда-то Шелковый путь, популярны были шелка, атлас и бархат. Здесь из-за персидско-узбекского влияния излюбленным мотивом было шитье с золотой канителью, в то время как на севере предпочитали вышивку серебряным галуном и украшения с металлическими монетками. По форме головного убора можно было определить, из какого жуза его носитель...

Рукия Дианатовна очень многое мне рассказала о региональных особенностях в костюмах, так как работала в Институте истории, археологии и этнографии при Академии наук и занималась этим профессионально. До сих пор с благодарностью вспоминаю этих двух наших замечательных ученых-этнографов.

В 1986 году я выпустила пособие в помощь закройщикам — альбом по национальной одежде. Это было итогом моей почти десятилетней работы в области национального костюма. Туда вошли и орнаменты Гульфайрус Исмаиловой, доставшиеся ей от бабушки, и обычаи Джанибекова, и региональные различия Ходжаевой. По этому альбому, который стал моей дипломной работой в институте, до сих пор занимаются студенты технологического коллежа, а также оба технологических института в Алматы и Таразе, так как до сих пор нет специального учебника по истории казахского костюма.

ПАРИЖСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ

― Итак, вернемся к 1987 году. Наш новый дом моделей получил название «Макпал», и вскоре, говоря современным языком, был объявлен тендер на поездку во Францию между домом моделей легкой промышленности и нашим домом. В результате победили мы. В первый момент, когда директор объявил нам об этом, у нас был просто шок, по крайней мере, у меня.

Нет, конечно же, мы были уже не новички в показах моделей, но на международные выставки посылали только изделия. А тут надо было представлять Казахстан, это я сейчас понимаю, какая это была ответственность, а тогда… И это было хорошо, что мы были молоды и беспечны, зато у нас за спиной были крылья!

Главным художником тогда у нас была  Зоя Владимировна Елистратова. В работе над французской коллекцией принимали также участие Надя Павлиашвили — художник по верхней одежде (пальто-костюмы) и Марина Осьминина, которая создавала плательную группу. Я взялась за разработку коллекции по национальной одежде. Таким квартетным составом мы стали думать, чем же мы можем удивить искушенных в моде французов.

Поскольку коллекция, которую мне впервые поручили, была рассчитана на показ во Франции, мы сделали ставку на национальный колорит. А так как я была единственным специалистом в этой сфере, 70% изделий было выполнено по моим эскизам, включая и костюм для Розы Рымбаевой, то я и отправилась в Париж.

КАК ГОТОВИЛАСЬ НАША КОЛЛЕКЦИЯ

― Мы были полны идей. Но из чего же было их осуществлять?! Ведь такого разнообразного ассортимента тканей, как сейчас, просто не было. Тогда в Казахстане работали Каргалинский суконный комбинат, Усть-Каменогорский ― шелковый, Алматинский хлопчатобумажный комбинат, и все. Но мы ведь жили в Советском Союзе. Это означало, что в любой момент могли воспользоваться услугами и возможностями из других республик.

Меня откомандировали в Ашхабад. Когда я попала на шелкоперерабатывающий комбинат, у меня глаза разбежались от разноцветья шелков, но самое главное, что я там увидела, был плюш. Он был очень хорошего качества, с гладким шелковым ворсом и чистых цветов. Я не зря так подробно останавливаюсь на этом, потому что впоследствии костюмы из него в Лионе произвели неизгладимое впечатление. Французы подходили, трогали руками и спрашивали: «Dites s'il vous plaît que cela pour le tissu? / Пожалуйста, скажите, что это за ткань?» Надо отдать им должное, промышленность у них реагирует мгновенно.

Уже через полгода мы получаем журналы с очередной недели моды и глазам своим не верим: на фото — пальто и сапоги с казахскими орнаментами, а платья — из трикотажного бархата новой подработки с лежащим ворсом, по качеству далеко не плюш, но идея та же.

Глядя на то время со стороны, могу сказать, что мы работали с огромным энтузиазмом. Тот период характеризовался тем, что голь на выдумки хитра. Наш ум был более изощренным. При отсутствии у нас технологий, широкого ассортимента тканей мы все делали вручную: сами вязали, вышивали, красили. Например, Марина Осьминина расписывала свои ткани для платьев в технике батик. Ее платья символизировали день, ночь, утро. Надя Павлиашвили вышивала свои пальто бисером и орнаменты выкладывала металлическими пластинками, которые мы брали с сувенирной фабрики. А мех к этим пальто и колготки мы вручную красили в домашних условиях ― в обыкновенных медных тазиках. Колготки тогда в Союзе были трех цветов — белые, черные и коричневые. Мы брали скопом белые и красили в нужные нам цвета. Наши руки еще в течение недели были по локоть синими и фиолетовыми. Аксессуары и дополнения к моделям вязали наши трикотажники. В итоге наша группа сделала 120 моделей.

О каракулевых шубах хотелось бы сказать подробнее. Мы придумали сделать орнаментальную инкрустацию, то есть в черный каракуль врезали орнамент из серого каракуля. По моим образцам эти шубы шил Чимкентский меховой комбинат, и они выставлялись на продажу в Лионе, а затем в Париже. Внешне шубы были очень эффектны, и покупатели сразу же к ним кидались, но, к сожалению, весили они как тулупы. Я думаю, что мы могли бы постепенно отработать эту технологию и довести ее уже до совершенства.

ТРИУМФ!

Это был наш самый большой триумф, успех, наш маленький фурор, который мы произвели на Западе. Почему спросите вы. Потому что они не ожидали от неизвестного Казахстана такого уровня. И в дальнейшем наша коллекция повлияла на творчество отдельных художников Запада, когда у них стал входить в моду именно казахский орнамент. Почему я так уверенно об этом говорю? Потому что казахский узор очень трудно спутать с каким-либо другим.

Надо сказать, что восточные мотивы всегда присутствовали в творчестве западных модельеров. Так, у Ив Сен Лорана много Африки, Вьетнама: объезжая экзотические страны, великий кутюрье брал в свой арсенал этнические мотивы народов мира. Кензо, например, выбрал японскую линию, взяв за основу японский народный костюм и переработав, создал свой неповторимый эклектичный стиль, смешивая до 12 цветов в одном костюме, смело нарушая все каноны. (Он придумал пуховики, которые мы все сегодня носим. Вот кого мы называем настоящим стилистом!)

Но именно после нашего показа мы обнаружили на страницах французского журнала Vogue присутствие на костюмах нашего казахского орнамента.

В отличие от вычурного и изощренного персидского узора он имеет более скупой и асимметричный характер. Вскоре после этого сногсшибательного успеха Казахстан получил приглашение на 10 мест от дома моделей Нины Риччи для обмена опытом в Париж. Мы провели две незабываемые недели, изучая «кухню» парижской моды.

ПЕРЕСТРОЙКА, А ПОТОМ ПРИВАТИЗАЦИЯ

― Но потом, вы же помните, настала перестройка, а потом приватизация. Перестроечный период, как известно, во всем бывшем Союзе был характерен повсеместным развалом производства. Постепенно развалилась и отлаженная система промышленности и моделирования и у нас. И как-то незаметно для нас мы оказались в свободном плавании, практически на улице.

А оба дома моделей — в частных руках директоров: первый ― у Асановой Сабыркуль, а второй ― у Абдильмановой Базили. Как говорится, чтобы повезло, нужно оказаться в нужном месте в нужное время. Основная масса людей в советское время была наивной и не думала о себе. Та же участь постигла и все наши фабрики: фабрику им. Гагарина, где шили пальто, приватизировали, а затем продали АТФ Банку, фабрику им. 1 мая, где шили женские и детские платья, тоже приватизировали, а затем продали.

Сейчас он превратился в торговый дом. АХБК, с продукцией которого так хорошо знакомы алматинцы, тоже стал огромным торговым домом. Можно еще долго перечислять. Да, многие специалисты оказались на улице, но не пропали: кто-то открыл свое ателье или швейные цеха, например, конструктор Андрей Ткаченко, главный художественный руководитель «Сымбата» Ирина Александровна Доброхотова стояла у самых истоков становления дома моделей, главный художник «Макпала» Зоя Владимировна Елистратова и многие другие, в том числе я.

Кто-то стал возить и продавать ткани, например, замечательный художник-модельер Елена Еремина, кто-то преподавать ― Татьяна Дениско, кто-то открыл модельное агентство ― Татьяна Антоненко, кто-то просто ушел, например, очень талантливые художники Лиля Салаватова, Маша Дик.

После ухода я занялась преподавательской деятельностью в колледже и институте. В1997 году я была приглашена в «Макпал» для создания новой коллекции национальной одежды, которую они до сих пор с успехом демонстрируют, правда, увы, забывая упомянуть мое авторство. Ностальгия по творчеству подтолкнула меня к уходу от преподавания и созданию своего небольшого производства.

СОБСТВЕННОЕ ДЕЛО

― После ухода из дома моделей у меня были две попытки открыть свое дело, которые завершились крахом. В обоих случаях мне не везло с компаньонами, поскольку они, мягко говоря, оказались не совсем порядочными людьми. Видимо, я по натуре очень доверчивый человек и не всегда могла разобраться в элементарном подвохе. Для того чтобы заработать первоначальный капитал, я попыталась заняться бизнесом, выступая в роли посредника. Здесь впервые на собственной шкуре, а не понаслышке и не из кино мне довелось столкнуться с преступными группировками, занимавшимися вымогательством.

Моей жизни угрожали рэкетиры буквально, а не в переносном смысле. Я испытала прикосновение холодного дула... И в конечном счете попала в анекдотичную ситуацию, когда те, кто выдавал себя за честных компаньонов, оказались элементарными мошенниками, а в роли моих защитников выступили те, кого причисляли к преступным кругам. После этих столкновений мне пришлось все начинать с нуля.

Начиная все с начала в третий раз, я решила заниматься тем, что я умела лучше всего. А лучше всего я умела изготавливать своими руками национальные изделия. Я начала с того, что сшила несколько камзолов, чапанов, платьев, войлочных сумок и текеметов, выступая одновременно и в роли художника-модельера, и в роли конструктора, и в роли изготовителя. Вскоре я собрала вокруг себя группу модельеров, вышивальщиц и конструкторов, с которыми была связана по старой работе.

Эта небольшая коллекция и помогла нам выиграть тендер на участие в Азиатских играх 1998 года. Мы получили большой заказ на исполнение национальной одежды и атрибутики, которая была использована в праздничном шоу на Центральном стадионе. После этого я была приглашена в качестве главного консультанта для постановки презентации Астаны. 3а рекордный срок моим небольшим коллективом была проделана грандиозная работа. Мы одели 200 золотых воинов, задействованных в празднике.

ОТЛИЧИЕ ИСТИННОГО НАРОДНОГО КОСТЮМА ОТ КИТЧА

― С момента установления независимости Казахстана интерес к национальному костюму резко возрос. И на этом фоне появилось много фирм, которые заполонили своей дешевой продукцией барахолку и магазины. Появились какие-то псевдонациональные костюмы. Я не хочу никого обидеть, но многое из того, что мы видим по телевизору, можно назвать китчем; может быть, это связано с определенными сценическими образами. Ведь для сцены необходимы яркие, запоминающиеся костюмы — таковы законы современного шоу-бизнеса.

Конечно, при стилизации костюма очень трудно учитывать все тонкости, на которых настаивал в свое время Джанибеков. Это понятно, но необходимо хотя бы делать эту стилизацию более бережно, что ли, с уважением к красоте национального костюма.

СПЕЦИФИКА НАРОДНОГО КОСТЮМА

― Вы знаете, что интересно, по форме и ассортименту в казахском костюме нет социальных различий. Он абсолютно демократичен в этом смысле. То есть одежда богатого человека отличалась от одежды бедного только качеством материала и богатством вышивки, а ассортимент тот же. Если же взять соседний Китай, то там в одежде четкая иерархия как по покрою, так и по цвету. Например, желтый цвет предназначался только для императора, и никто больше не имел права его носить. Покрой одежды для императора один, для придворных другой, для простых людей третий.

Зато в казахской одежде очень четкая возрастная градация: что позволено молодой девушке, не позволено пожилой. Девичий костюм всегда сопровождался поясом — бельбеу — символом девственности, выходя замуж, пояс снимали. Очень красивый свадебный головной убор — саукеле. Это настоящее произведение искусства, его украшали драгоценными камнями, кораллом, жемчугом, серебряными и золотыми деталями, оторочивали мехом. Его могли передавать по наследству как фамильную драгоценность. Женщина имела право  носить его до рождения первого ребенка.

Еще одна особенность народного костюма — это орнамент. Практически невозможно назвать какое-либо изделие прикладного искусства (костюм входит в эту категорию), не украшенное национальным орнаментом; истоки его уходят в глубокую древность.

Основу казахского орнамента составляют знаки-символы, узорные мотивы, источником которых послужили явления и предметы окружающего мира, такие как солнце, луна, звезды, цветы, крылья птиц, след и рога архара и многое другое, включая и структурные элементы знаков танба казахских родов. Я хочу сказать, что казахская одежда, одежда кочевников, родилась не в противовес, а в унисон природе. Кто знает историю костюма других народов, понимает, о чем я говорю.

МОДА ВЧЕРА И СЕГОДНЯ

― Моды как таковой не стало. Сейчас нет каких-то общих направлений, например, в силуэтах, или в цвете, или в длине, как это было в прошлых десятилетиях, когда в Париже традиционно два раза в год проходили показы моды, на которых их специалисты осуществляли отбор из общего модно-мирового потока наиболее часто встречающиеся силуэты, определяя, таким образом, общую тенденцию в силуэте и цвете, по которой затем работали. Или когда каждый стилист разрабатывал свою собственную линию, например, как Шанель или Карден. Поэтому и носили это гордое название ― стилисты.

В Казахстане такого не было, но мода подпитывалась национальной культурой.

Все  не зря же говорится, что мода ― это зеркало, в котором отражается эпоха. Сейчас эпоха индивидуализма. Соответственно ей, в моде каждый стилист тянет одеяло на себя, старается продвинуть свое видение моды, просто бизнес, и ничего личного. Я не говорю про Казахстан, я говорю в мире, а Казахстан в том числе.

Хотя в нашем времени я вижу много преимуществ: свобода предпринимательства, если хочешь, можно реализовать себя в любой области, не факт, что получится, можно и не работать, тебя не осудят за тунеядство, но как-то постепенно все равно все сводится к деньгам.

Если вспомнить XX век, к примеру, 30-е годы, появление мадемуазель Шанель, все знают ее стиль ― маленькое черное платье. 40-е годы ― приталенный силуэт, широкие плечи, короткая юбка, стиль милитари. 50-е годы ― в противоположность стиль «нью лук» Диора, женственный с тонкой талией и длинной, до середины икр широкой юбкой. 60-е годы ― эпоха хиппи и конструктивизма, прямые свободные платья, опять короткие, с геометрическими рисунками. 70-е годы ― мини 60-х доходит до абсурда, едва прикрывая трусики, и особый шик ― это длинное, почти в пол пальто, много фолк-стиля с украшениями в виде ягод и т. д. 80-е годы ― опять широкие плечи, длина юбок до середины икры, брюки-колокола. 90-е годы ― вот здесь уже начинается разброс: в Италии шик и блеск ― платье, сплошь усыпанное бриллиантами от Версаче. В Америке ― Кельвин Кляйн и Донна Каран ― направление «готовая одежда»; в Англии кумир ― леди Диана; в Париже Лакруа пытается сохранить и преобразить стиль Коко Шанель.

И подходя к 2000 году, в моде все больше и больше эклектики, то есть смешение стилей. И с этим смешением мы вошли в XXI век, и до сих пор это актуально. Дизайнеров — великое множество, и каждый стремится удивить, старается выделиться, иногда доходит до полного абсурда, как у Готье, но это уже не мода, а самовыражение, как определенный вид прикладного искусства.