14 октября в столице Саудовской Аравии Эр-Рияде прошел официальный визит президента России Владимира Путина, передает «Коммерсантъ».
А специальный корреспондент издания Андрей Колесников весь день следил за трудной судьбой кречета Альфы, которую Владимир Путин подарил королю Саудовской Аравии.
«В покоях королевского дворца Эр-Рияда готовились к вручению королю камчатского кречета. Сокольничего звали Шухратом Разаковым. Он работает генеральным директором российско-киргизского соколиного центра «Мурас», который базируется на Иссык-Куле.
Сокольничий очень переживал за свою девочку. Уж точно не меньше, чем переживала она (причем, по-моему, за него). А она переживала сильно. На голову ей надели клобучок, чтобы глаза были зашорены, и это, по-моему, нервировало ее: она, кажется, хотела видеть, что с ней сделают.
— Есть хочет,— вздыхал Шухрат Разаков,— голодная очень.
— Так, может, покормить? — интересовался я.
— Не-е-ет,— загадочно улыбался он.— Лучше не надо. А то она уж четыре раза… как сказать… в туалет сходила. Не дай бог в самый ответственный момент — и опять…
Ответственным моментом считался, конечно, тот, в который Владимир Путин должен быть был передать кречета королю Саудовской Аравии.
— Надо открыть ей глаза хоть ненадолго,— вдруг принял решение сокольничий.— Пусть привыкнет к людям тут.
Он снял с головы кречета клобучок, птица взмахнула крыльями — и опять грузно сходила в туалет.
— Очень хорошо,— пробормотал сокольничий.— Пусть лучше здесь, чем там…
Все-таки во всем этом виделась какая-то грядущая драма. Шухрат Разаков тем временем рассказал, что этот кречет — уникальный, первый из выводка чемпионов, от которых удалось добиться потомства. Как именно удалось, он не говорил. Это тайна его и арабских орнитологов, которые тоже не покладая рук работают над этим вопросом на Иссык-Куле.
— Чемпионы так увлекаются результатом, что, скажем так, забывают про семью, не занимаются этим,— пояснил мне сокольничий.— И вот мы получили первого кречета, который охотится не хуже дикого сокола. Эта победа наша!
— И сразу отрываете ее от сердца,— пожал я плечами.
Шухрат Разаков вздохнул.
В это время к королевскому дворцу уже подъезжал Владимир Путин. Сам дворец не поражал помпезностью, был обширен и хорошо подходил для короля Сальмана бен Абдель Азиза Аль Сауда, который передвигается по нему на длинном электрокаре, с которым два года назад были проблемы в Кремле, когда король приезжал в гости к российскому президенту. Здесь проблем не было: коридоры и двери были необычайно широки и высоки.
Несмотря на видимую строгость происходящего в этот день в стране абсолютной монархии, во дворце на самом деле царила удивительная неразбериха.
Здесь хаотично, не зная, казалось, конечной цели, передвигались принцы, министры, охранники, журналисты… Все перемешивались и мешали друг другу… В коридорах много курили… В общем, было не так уж очевидно, что изо всего этого может выйти какой-нибудь особенный толк. Но все, надеюсь, помнили, что визит российского президента в Саудовскую Аравию имеет чрезвычайное историческое значение. Казалось, только это его и может спасти.
При этом сценарий визита исполнялся без преувеличения просто стремительно. Двусторонние переговоры с королем заняли минут 15, прием от имени Хранителя двух исламских святынь — не больше получаса, подписание многочисленных документов — еще минут 15. После этого президент и король подошли к подаркам. Саудиты подарили Владимиру Путину картину с видами дворца. На руке Шухрата Разакова сидел кречет Альфа, которую с сегодняшнего дня будут звать уже как-то по-другому.
— Мы дадим ему имя, на которое он будет откликаться,— сказал король, поглядев на кречета.
Кто-то предложил снять клобучок, чтобы, видимо, заглянуть кречету в глаза. Шухрат Разаков посмотрел на Владимира Путина, тот покачал головой: не надо. Возможно, он подумал, что птица разволнуется и станет, например, вырываться куда-нибудь на волю.
Король тем временем протянул руку к кречету и пощупал его грудь. То, что почувствовали его пальцы, понравилось королю. Он одобрительно и даже, мне показалось, с восторгом кивнул и покачал головой: мол, ничего себе, даже не ожидал.
Ну, тут и произошло непоправимое: кречет на глазах у всех опять сходил в туалет. Мраморный пол дворца был освящен птицей, как ни надеялся сокольничий, что этого не случится.
Владимир Путин покосился на кречета, остальные, по-моему, сделали вид, что ничего такого не замечают.
— Но как же так!..— страдал потом господин Разаков.— Ну шестой же раз за день!.. Такая умная девочка! Самая умная! Все равно она у них звездой будет! Настоящий охотник!.. Я разволновался, у меня рука дрожала, а она меня успокоила: сжала когти и держит руку, дескать, спокойно! А до этого я ее два дня успокаивал!
— Все-таки, видимо, и она переволновалась…— осторожно заметил я.
— Нет, ну совсем не волноваться нельзя! — воскликнул сокольничий.— Это же такие люди! Король, президент!.. Любой разнервничается! Да!.. Это теперь история!..
И сокольничий отдал наконец птицу саудиту, который уже несколько минут стоял около него с кожаной перчаткой.
— Я даже расстроился,— признался мне потом Шухрат Разаков.— Такая это умная девочка! Тяжело расставаться…И не курица из питомника… А то бывают такие соколы, которые после питомника не знают, что им делать… А эта — мощага!..
В соседнем зале уже начинался деловой совет, ненадолго объединивший бизнесменов двух стран.
Встреча Владимира Путина с наследным принцем Мухаммедом бен Сальманом Аль Саудом была краткой, но, судя по виду ее участников, не дежурной.
И в общем, события дня на этом можно было считать исчерпанными.
— Нам бы акт оформить надо,— сказал Шухрат Разаков.— Приемки-передачи кречета.
Ему, может, хотелось, чтобы хоть что-то на память об умной птице у него осталось. А может, и правда для отчетности надо».
Андрей Колесников, «Коммерсантъ».
