Выдают замуж с мыслью терпеть и прощать: Почему в Жетысае нет бытового насилия?

Произведенный статистикой эффект вмиг улетучился, когда перед глазами предстала до жути удручающая картина. Обшарпанная  халупа, четверо детей, которых захотелось отмыть и накормить, грязь и запустение кругом.

Так живет в Жетысае семья Краубер. И никому до этого нет дела. Вернее, не было, пока детей, беспризорно слонявшихся по улице, неделю назад не остановил полицейский патруль. Сведения о неблагополучной семье участковые передали инспектору по защите прав женщин Жетысайского РУП Жанне Шалбековой.

Улица Яссауи в Жетысае. Территория бывшего бетонного завода. Не пустынная, вокруг дома, постройки.  В нежилом помещении, принадлежавшем раньше заводу, три года назад поселилась эта семья.

Отца семейства застать не удалось, матери тоже не было. Она прибежала по звонку с работы. Нанялась на сортировку урожая кукурузы, зарабатывая в день две-три тысячи тенге. Дети, старшей из которых 12, а младшей  пять, хозяйничают дома сами. О безопасности их говорить не приходится. Охраняет распахнутое настежь жилище только собака. Случись что пострашнее – и она не поможет.

Прибежавшая с работы мать стала уверять, что беспорядок в доме исключительно по причине ее занятости. 37-летняя женщина уверяет, что «пьют они с мужем только по праздникам, а если соседи жалуются на крики и скандалы в их доме, то это все тоже нечасто бывает». Верить ей не получалось.

— Почему дети такие грязные?

— Я их мою, но они снова пачкаются.

— Когда они в последний раз ели?

— Сегодня. Я им суп варила рисовый. Весь съели.

Проблем мать семейства не видела ни в чем. Клятвенно обещала, что уберется в доме. Завтра. Страшно другое – предпочитали ничего не замечать и школа, и поликлиника. Старшая дочка учится в пятом классе школы им. Гагарина, сын - в третьем, еще одна девочка пошла в первый класс. И учителя не могли не знать о том, что происходит в этой семье и в каких условиях живут дети. Знали, но молчали?

По словам матери, участковая медсестра в их доме была. Переписала в журнал всех детей – и тоже ушла. Ни тебе прививок, ни медосмотра. Никто из них не передал информацию в социальные органы, акимат, полицию. Все дружно прошли мимо.

Отец семейства – гражданин Казахстана, у матери российское гражданство и вид на жительство с истекшим сроком действия. Но дети родились в Казахстане, значит, имеют права на защиту и заботу государства. Только кто бы об этом беспокоился – вот вопрос.

Именно для таких целей, чтобы находить оказавшиеся в трудной жизненной ситуации семьи, выявлять факты семейно-бытового насилия, организовывать комплексную и своевременную помощь и, самое главное, отслеживать результат, в районах и городах области были созданы службы семейно-психологической поддержки семьи (СППС).

В Жетысайском районе такая служба существует при местном молодежном ресурсном центре. Руководит ею Нурлыбек Мутаев. Только вот, увидеть реальные показатели работы службы, в которой работают два психолога и юрист, так и не получилось.

Как ни силился Нурлыбек Мутаев привести в пример хотя бы одну подопечную семью, которой была оказана помощь, ничего у него не вышло. Ни одного доведенного до логического завершения случая, ни одного кейса, которым можно было показать работу СППС.

Психолог Гульнур Султанова вынуждена была признать, что женщины к ней практически не обращаются. Сотрудники СППС во главе с руководителем старательно уверяли меня, что конфликты по вековым традициям в аулах принято решать, привлекая биев, авторитетных аксакалов, чье мнение может повлиять на мирное разрешение конфликта. Складывалось полное ощущение того, что люди не понимают, что их задача – не столько решать семейные конфликты, сколько помогать семьям преодолевать трудности, а значит, и конфликты, выявлять причины и условия, способствующие совершению правонарушений, и их предупреждать.

Деликатная жетысайская служба СППС предпочитает не вмешиваться в чужую семью, потому как «уят болады». В итоге, нет обращений – значит, нет и проблемных семей. 230 защитных предписаний, видимо, не в счет. Как и 16 попыток суицида. И два случая нанесения телесных повреждений. Вернее три, потому как, очередной произошел на следующий день после нашего разговора. Женщина ранила мужа, обороняясь от него. Вызвали полицию. Но на следующий день семья решила примириться и отозвала заявление. Значит ли это, что конфликтов у них больше не будет, и никто из них больше не возьмет в руки нож? Нет. С супругами однозначно должен работать психолог.

В сентябре в Туркестанской области прошла проверка работы служб СППС. Дело необходимое, если учесть, что у этих ведомств – задачи архиважные, главная из которых – снижение  количества семей, где происходит или потенциально может произойти семейное насилие.

Так вот, в отношении жетысайской службы у экспертов возникли вполне понятные сомнения. Согласно результатам проверки, отсутствует журнал регистрации обращений. Их количество назвали устно: 52 по факту психического насилия, 18 – физического, 9 – сексуального. За два года работы! Специальность руководителя службы – педагог-психолог, а должен быть юрист. Стандартов нормативно-правовых актов не знают.

Читайте также: Терпи или уходи. Как спасаются от семейного насилия женщины в Туркестане

Проверяющие пришли к выводу, что работают здесь только с теми, кто обратился самостоятельно, при этом возможные жертвы семейно-бытового насилия не выявляются. Если учесть, что этот вид преступлений весьма скрытый, все происходит за высокими заборами и запертыми дверями, то становится понятно, почему у СППС так мало работы.

Нет ни телефона доверия, ни еще какого-либо средства коммуникации с потенциальными жертвами. Видимо, никто и не ставит перед собой задачу достучаться и обязательно помочь. Проще списать все на традиции, «уят» и то, что «все в ауле друг друга знают, все другу другу кудалар и никто не хочет портить отношения».

В итоге, с пострадавшими от насилия женщинами и детьми работает только инспектор по защите прав женщин районного управления полиции Жанна Шалбекова.

На этой должности капитан полиции три года, до этого много лет работала инспектором по делам несовершеннолетних в «трудной» школе.

«До пандемии раз в квартал проводили сходы населения в аулах по теме бытового насилия. Разъясняем нормы закона, призываем обращаться в случае нарушения. Женщины слушают, кивают головой, берут листовки с информацией и расходятся по домам, где у них часто нет даже права голоса. Они привыкли терпеть, с мыслью «принимать, прощать, терпеть и не выносить семейные проблемы за порог дома» их выдают замуж, — говорит Ж. Шалбекова. — Это им внушают матери, свекрови, золовки. Нарушить эти неписанные правила решаются немногие и только тогда, когда сил не остается терпеть. Звонят в полицию. Приезжает участковый, фиксирует, составляет протокол. Следом в эту семью иду я. Но женщина часто готова забрать заявление, боясь после еще больших последствий со стороны агрессора-мужа. Уйти-то ей некуда, да и дети совместные, дом, хозяйство, родня. Слишком много обстоятельств. Вот и оценивают риски. Но помогать этим семьям обязательно нужно, выравнивать ситуацию, чтобы женщинам и детям жилось полегче. И обязательно нужно ужесточать закон по семейно-бытовым преступлениям. Наказание должно быть ощутимым, даже если это первый вызов полиции. В противном случае агрессор даже не считает, что он совершает преступление, нарушает права, а просто «воспитывает» свою жену»

Живой пример бездействия СППС и соцслужб  история 33-летней жительницы Жетысая Мадины. Настолько запуганной и боящейся огласки, что я не называю ее настоящего имени, фамилии. Кое-как она дала согласие лишь на диктофонную запись после клятвенного моего обещания, что я никуда ее не перешлю. Страх въелся в подсознание настолько, что стал частью ее самой.

Читайте также: Ранние браки и бесправные жены: Как спасают от домашнего насилия женщин Сарыагашского района

Замуж Мадина вышла рано и вовсе не по согласию. На брак дали согласие ее родители, ее же мнения никто и не спрашивал. Платок, которым ей покрыли голову, казалось, закрыл и ее рот. 12 лет он терпела. Уходила, но ее возвращали обратно. Уговорами и угрозами. Шестерых детей родила Мадина от нелюбимого мужа. Кто бы ей разрешил контрацепцию. Впрочем, сейчас шестеро ее чудных ребят – главная ее опора и смысл жизни. Три года назад она, наконец, все решилась уйти от мужа и подать на развод.

«Мне мама всегда говорила: «терпи, дочка, терпи ради детей».  Я старалась, жалела маму. Но той зимой терпение лопнуло. Он снова избил меня. Кричал, что я никому не нужна, что всем ему обязана. Я сказала, что все равно уйду от него. Стала собирать детей. Тогда он в бешенстве схватил меня, вытащил на улицу, несколько раз ударил и выбросил меня на снег. Я на какое-то время отключилась. Мне было так больно, что хотелось умереть. Очнулась, когда услышала плач детей. Они искали меня, звали, плакали. Я кое-как поднялась с земли. Собрала своих детей и ушла в ночь. Больше я в эту семью не вернулась. И в полицию не обращалась, все равно его не посадят. Подала на развод. Как только муж меня не обзывал на суде, в чем только не обвинял! Говорил, что гулящая, что плохая жена. Все от того, что отказалась к нему возвращаться», — рассказывает женщина.

Сегодня Мадина с шестью детьми снимает небольшую пристройку к дому. За две небольшие комнатки с крохотной прихожей платит 20 тыс тенге. В одной хранят вещи, в другой – и едят, и спят. В ней только телевизор, несколько полок для учебников детей и много корпеше. Работает она парикмахером, отдавая часть заработанных денег за аренду места. Благо, выручает адресная социальная помощь. Потому как алиментов муж не платит. Максимум, что может дать на всех шестерых – 10 тысяч тенге. Живут, растягивая каждую тысячу, покупают только самое необходимое. Но мама все равно старается баловать детей сладостями и подарками.

«Несколько раз пыталась встать в очередь на получение жилья, но мне каждый раз приходил отказ, — рассказывает Мадина. — Дело в том, что мы с мужем жили в доме барачного типа, который числился на моем имени. Конечно, никто из них и не собирался отдавать половину его стоимости мне и детям. Его просто продали, а меня вынудили подписать договор. Я согласилась, что встать, наконец, в очередь на получение жилья. Но по закону, в течение трех предыдущих лет не должно за мной числиться никакого жилья и продажи его. Поэтому мне снова пришел отказ. Я уже и не надеюсь. Хочу кредит взять, чтобы купить нам с детьми домик или квартиру, но, наверное, мне и его не дадут, потому что зарабатываю мало».

На мое предложение обратиться к властям Жетысайского района, спонсорам, помогающим малообеспеченным, с просьбой о помощи от имени редакции Мадина замотала головой. Боится, что ее беда и нужда станут достоянием общественности. А это «уят». Лучше самой нести свою тяжелую женскую ношу и мечтать, что когда-нибудь будет собственная крыша над головой. Тем не менее, все равно обращаюсь с такой просьбой, конечно, на условиях полной анонимности сделанного дара. Вдруг найдется в тех краях добрый человек, которые делает добро, не рассказывая об этом никому.

Алиса МАСАЛЕВА

Проект «Не проходите мимо» создаетсяв рамках программы MediaCAMP Internews

при поддержке Агентства США по международномуразвитию (USAID)