В Казахстане появилось мобильное приложение для жертв бытового насилия. Сервис MeToo должен поддержать женщин и девочек-подростков, которые сталкиваются с домашними мучителями. В электронной программе, помимо полезной информации, есть кнопка экстренного вызова помощи, передает ktk.kz.
А ведь она может понабиться каждой третьей. По данным ВОЗ, именно столько женщин терпят унижение и побои у себя дома. А 400 казахстанок ежегодно умирают от рук тиранов. На этой неделе во всем мире отмечали Международный день борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин. А в Казахстане стартовала акция «16 дней активности против гендерного насилия».
Общественники, юристы и сами пострадавшие снова заговорили об ужесточении наказания для абьюзеров и изменении Уголовного кодекса. Правозащитников тревожит, что из-за слишком гуманных законов гибнут люди. Причем нередко подозреваемыми становятся сами жертвы.
Алия Джангужина прожила в браке пять лет. Сначала муж относился к ней с большой любовью, заботой и вниманием. Но позже все изменилось. В доме все чаще стали возникать скандалы.
«Первые отголоски начались, когда забота стала переходить в контроль. Он оказался очень ревнивым человеком, собственником. Мой круг знакомых объективно очень сузился, и дошло до того, что вот прямо было выборочно – с кем, допустим, я могу общаться и с кем нет», ― вспоминает Алия Джангужина.
Ссоры в семье начинались с оскорблений и нередко заканчивались побоями. После муж просил прощения. Алия ему верила и продолжала любить.
«У нас был один конфликт, когда он, в общем, чуть не выбросил меня в окно. У него когда уже не находилось словесных аргументов или злость. И он меня просто схватил и вытащил в окно, я прямо уже увидела асфальт», ― рассказывает женщина.
Она обратилась в полицию. Прошел административный суд. Наказанием для мужчины стал поход к участковому на воспитательную беседу. Алия снова простила обидчика, ведь он обещал исправиться. И действительно стал любящим и заботливым мужем. Вот только ненадолго.
«Критическая точка наступила летом. В тот день он был выпивший, и он хотел ехать в город за рулем. Я, естественно, этому начала препятствовать, я спрятала ключи. Он меня на кухне начал толкать, швырять: «Отдай ключи». Он меня зажал и наносил удары по лицу», ― говорит она.
Защититься Алия пыталась скалкой. Но супруг выхватил ее из рук и замахнулся на женщину.
«Я не знаю, как это произошло, но я была зажата в углу, он мне наносил удары, замахивался скалкой. Я вот как-то автоматически рукой что-то стала искать, чтобы защититься, у меня в руке оказался нож», ― признается Алия Джангужина.
Она нанесла удар и вызвала скорую. В Талгарской больнице заверили, рана не смертельная, и отпустили мужчину домой. На следующий день он стал задыхаться. Снова госпитализация, но уже в алматинскую клинику. И там медики заверили, его жизнь вне опасности. Через несколько часов мужчина скончался.
Сестра погибшего уверена, ошибку допустили врачи.
«Кровотечение было внутренним, и оно скапливалось в легких. И именно когда в 4-й больнице поставили катетер и красную дорожку постелили, чтобы из него вся кровь вытекла. Необходимо было соблюсти, по протоколам хотя бы сделать ревизию легких, найти этот сосуд, который подтекает, и зашить его», ― говорит сестра погибшего Аида Джетпысбаева.
Трагедии можно было избежать, если бы дебоширов наказывали строже. Общественники говорят: власти ошиблись, когда декриминализировали статью о побоях.
«Физическое насилие в семейно-бытовой сфере именно начинается с побоев. И эти формы очень различны. Начиная от пощечины, царапин, ударов. По законодательству об административных правонарушениях у нас предусматривается либо штраф, либо предупреждение, ну или арест до 15 суток», ― говорит член Общественного совета по вопросу деятельности органов внутренних дел РК Куат Рехимбердин.
Легкое наказание приводит к тяжелым последствиям. 400 женщин в стране ежегодно погибают в домашних драках. В этой статистике могла оказаться и Айгерим. 15 лет она терпела издевательства мужа.
«15 лет я все надеялась, что он перестанет. После ударов он просил прощения. Обещал больше так не делать. Прощала. Мне некуда было идти. У меня нет образования, я не работала», ― признается Айгерим.
Она прощала, а супруг снова пускал в ход кулаки. И едва не забил ее до смерти.
«Однажды он закрыл меня в комнате и стал избивать. После этого я не могла ходить. У меня было сотрясение мозга, я даже не могла поднять голову. Но самое страшное, когда дочь пыталась его остановить, он стал бить и ее», ― с ужасом вспоминает женщина.
Айгерим вместе с дочерью привезли в кризисный центр полицейские. К домашнему тирану она больше не вернулась. Около 7 тыс женщин с похожими историями нашли убежище в социальных приютах. И каждая нуждается в помощи и защите государства.
«У нас сегодня отсутствует предоставление помощи юристов бесплатно на протяжение всего процесса. Юридическое консультирование и предоставление юридической помощи в судах – это разные две вещи. В судах должны работать именно адвокаты, которые знают гражданское и уголовное дело», ― считает директор Кризисного центра для жертв бытового насилия Алматы Зульфия Байсакова.
В каждой третьей казахстанской семье есть свой тиран. Об этом заявили общественники на международной акции «16 дней активности против гендерного насилия». За время пандемии количество семейных конфликтов выросло на 40%. В Союзе кризисных центров уже несколько лет просят депутатов внести в Уголовный кодекс статью о бытовом насилии.
«И там в зависимости от степени телесных повреждений должны быть разные формы наказания. При этом необходимо обязательно ввести прохождение обязательных курсов, значит, психологических, психосоциальных по изменению поведения у агрессоров и при этом обязательные общественные работы», ― добавила Зульфия Байсакова.
А чрезмерно агрессивного дебошира наказывать реальным сроком. Иначе в тюрьму может отправиться сама жертва, которая защищала себя от мужа-тирана.
«Мы недавно посетили как раз таки женское учреждение ЛА-155/4, там действительно около 10% женщин, которые оборонялись или совершили преступление в состоянии аффекта. Доказать сложно, потому что у нас очень низкий правовой уровень и женщина не знает, куда обратиться в тот момент, когда совершается вот этот факт», ― рассказывает Байсакова.
Алия Джангужина знала, что ей помогут в кризисном центре. Но совсем не ожидала, что полиция ей не поверит. Адвокаты пытались убедить следователя, что женщина ударила ножом мужа, потому что защищалась.
В связи с тем, что представились уже свидетельские показания, что конфликты были, были эти обращения в полицию, административный суд, были обращения в кризисные центры, что фактор бытового насилия имел место. В ходатайстве было отказано. Следователь настаивает на 106 части 3. То есть умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть. Алие может грозить до 12 лет тюрьмы. С такой статьей не согласна и сестра погибшего.
«Это была любящая семья, и они любили друг друга. Вот это мы знали. У них были очень хорошие, прекрасные отношения. И вот эти пять лет, что они жили вместе, да, они были счастливы. Никто не умаляет того, что Алия нанесла этот удар. По какой причине она это сделала, пусть это определят следствие и справедливый суд», ― отмечает сестра погибшего.
Аида Джетпысбаева возмущена, что к ответственности не привлекли врачей, которые не смогли распознать в ножевом ранении угрозу для жизни.
« Мы хотим, чтобы в этом деле очень разобрались, по справедливости. И врачи, допустившие смерть моего брата, были наказаны или ответили за содеянное в той мере, в которой определят закон и суд. Я даже сейчас не знаю, в каком отношении сейчас идет следствие по врачам. Но я точно знаю, что мою, нашу жалобу, мы подавали с папой, с мамой вместе эту жалобу, втроем на врачей. Ее даже не рассмотрели. Она потерялась», ― уверяет она.
Так быть не должно, заявляют юристы. Следователи обязаны были рассмотреть обращение в течение трех дней.
«Подождали трое суток – и долбать жалобами, задушить их всех. Но тут вот действительно похоже, что следствию ничего этого не нужно. Им нужно свою палку заработать за раскрытие убийства, а все эти там врачи, все эти необходимые обороны, вся эта белиберда им абсолютно не нужна», ― считает юрист Сергей Уткин.
Жертвам бытового насилия следует запомнить номер телефона не только полиции, но и службы поддержки. Звонок на 150 может спасти жизнь. Но главное, нужно перестать молчать и прощать. А чтобы трагедий стало меньше, говорят общественники, домашних тиранов пора привлекать по уголовным статьям.
Читайте также: Суицид женщин с детьми в Казахстане: Что становится причиной?
