Безнаказанность порождает еще большие нарушения: Аружан Саин о делах, где жертвы – дети

По статистическим данным, на начало этого года в нашей стране проживает более 6 млн детей — это почти треть населения Казахстана. Если верить прошлогодним цифрам, то из общего количества маленьких граждан 94 тыс — с особыми потребностями, а 550-600 тыс — из многодетных и малообеспеченных семей.

Сколько детей теряет Казахстан ежемесячно и по каким причинам?

— С 1 января 2021 года комитетом по охране прав детей министерства образования и науки нашей страны изучено 1147 материалов о чрезвычайных происшествиях с детьми. Так вот чаще всего (31%) происшествия происходят по причине недосмотра со стороны взрослых. Именно поэтому дети травятся бытовой химией, получают удары электрическим током, выпадают из открытых окон и т. д. В 20% случаев дети становятся жертвами правонарушений и в 15% — попадают в ДТП, тонут в необорудованных водоемах, проваливаются в открытые колодцы и люки.

А педофилию не берете в счет?

— По информации МВД, в 2020 году зарегистрировано 825 преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних. 80% из них  совершены лицами из близкого окружения, то есть отцами, отчимами, сожителями матерей, родственниками, соседями и знакомыми. К сожалению, по разным причинам многие жертвы изнасилования далеко не сразу рассказывают о случившемся, что затрудняет следственные действия.

Расскажите о запавших вам в душу случаях, когда жертвами становились дети, и каков исход этих дел?

— К сожалению, каждый подобный случай с детьми оставляет след в душе. Вспоминать их тяжело даже нам, а представьте, каково детям! Я могу сказать одно: после того как ребенок становится жертвой преступления, даже если наказан виновный, для ребенка ничего не заканчивается. Да, справедливость и привлечение к ответственности — это очень важно, но это не отменяет случившейся беды. И ребенку очень трудно справляться с ней, со всеми последствиями. А тут еще в СМИ и социальных сетях такая информация распространяется очень быстро, становясь доступной, в том числе детям-жертвам и их семьям. Все обсуждают, что случилось, смакуют подробности, высказывают свое мнение, и не всегда это слова поддержки. Люди могут обсуждать (и осуждать!) маму, папу, других членов семьи ребенка и порой быть крайне несправедливыми и жестокими в оценках. Как правило, если ситуация становится публичной, в городах и районах, где совершено преступление, в итоге все узнают, кто пострадавший(-ая). Сохранить конфиденциальность практически невозможно. И это ломает судьбу и будущее детей. Слишком много бестактных людей, которые будут долгое время, а то и всю жизнь тыкать пальцем, перешептываться, задавать вопросы, сплетничать, проявляя жалость типа «Как же она теперь замуж-то выйдет?» или «Как ему жить-то теперь бедненькому?». Поэтому все дела такого рода мы стараемся вести, максимально сохраняя конфиденциальность детей и семьи и избегая публичности. Да, я могу рассказывать душераздирающие истории, писать по 10-20 постов каждый день, раздавать интервью, призывать к сочувствию, говорить, доколе и т. д. Будут тысячи лайков, комментариев и прочее, но к реальной помощи пострадавшему ребенку и его семье это будет иметь очень сомнительное отношение.

Читайте также: «Живут в квартире волонтера»: Аружан Саин рассказала о судьбе мальчика из села Абай

А какая она — реальная помощь?

— Это юридическое сопровождение, содействие в проведении независимых экспертиз (если идет сопротивление честному расследованию), медицинская помощь, иногда вплоть до лечения от венерических заболеваний после насилия, психологическая поддержка, содействие в смене места жительства и многое другое. Это то, чем мы занимаемся…

В настоящее время есть три уголовных дела, результатами которых мы не удовлетворены и работаем над тем, чтобы было справедливое расследование. По всем этим делам у нас есть экспертизы, подтверждающие наше убеждение.

Ну раз уж заговорили о делах, то как продвигается ситуация с интернатом Аягозского района?

— После того как я вступила в должность уполномоченного по правам ребенка, мне стали поступать письменные обращения от родителей воспитанников КГУ «Аягозский детский центр оказания специальных социальных услуг» управления координации занятости и социальных программ Восточно-Казахстанской области. Они жаловались на насилие в интернате, наказания, которые можно отнести к пыткам, необеспечение детей одеждой, питанием, обувью и т. д.

До того поступило обращение о том, что, по утверждению нескольких воспитанников, они неоднократно подвергались сексуальному насилию, но данное уголовное дело было закрыто. Воспитательница, выступившая в защиту своих подопечных и заявившая о сексуальном насилии над детьми-инвалидами, добровольно прошла проверку на полиграфе, которая однозначно подтвердила ее правоту. Однако никаких мер предпринято не было. По этому и другим фактам, где следствие не было проведено должным образом, я на встрече с главой государства Касым-Жомартом Токаевым говорила и передала письма с просьбой возобновить следствие и взять дело на контроль. Еще тогда я потребовала провести комплексную проверку Аягозского специнтерната, а акима ВКО Даниала Ахметова настоятельно просила разобраться с положением дел в специализированных детских учреждениях области — специализированном доме ребенка в Усть-Каменогорске и Аягозском детском ЦОССУ.

К сожалению, проведенные в Аягозе осенью 2019 года проверки рядом госорганов и прокуратурой были формальными, ситуация с положением и обеспечением прав детей интерната ничуть не улучшилась. Более того, это крайне негативно повлияло на людей: безнаказанность порождает еще большие нарушения. Затем случилась трагедия: в апреле 2020 года один за другим погибли три мальчика (2006, 2008 и 2009 годов рождения) и девочка 2012 г. р. Но даже это не поменяло отношение местных чиновников, которые в один голос и на всех уровнях твердили об естественных причинах смерти. Отмечу, что гибель даже одного ребенка в интернате — это редкость, не говоря уже о нескольких смертях подряд. Когда я стала выяснять обстоятельства смертей детей, оказалось, что не были сделаны вскрытия, чтобы установить причины их смерти! Это вопиющие нарушения, свидетельствующие, чо есть что скрывать. Мы направили запросы в местные органы, МВД, прокуратуру. В результате была проведена эксгумация троих детей, и судебно-медицинская экспертиза выявила у умерших такие телесные повреждения, которые лежачие дети с ограниченными возможностями никак не могли получить сами. Это переломы свода и основания черепа, субарахноидальные кровоизлияния, закрытые черепно-мозговые травмы, ушиб головного мозга…. И после этого можно утверждать, что причиной смерти всех троих явилась пневмония?!

Кто-нибудь понес наказание?

— Трех медицинских работников, которым вменялась в вину смерть малолетних воспитанников Аягозского специнтерната, наказали условно. А судья объяснил решение так: когда дети заболели, у них поднялась температура, началась слабость и т. д., эти медицинские работники стали оказывать им помощь. Но назначения были сделаны неправильно, и состояние детей только ухудшалось. Их отвезли в районную больницу, но было уже поздно, врачи ничего не смогли сделать, дети скончались от гнойной пневмонии.

При этом судья подчеркнул, что в деле фигурировали только трое детей (в апреле умерло четверо воспитанников). Также отмечу, что судебное заседание велось в рамках процессуального соглашения, то есть подсудимые предстали перед судом, уже заключив с прокурором соглашение о признании ими своей вины. Вследствие чего суд не исследовал доказательства по делу и не допрашивал подсудимых.

Я не согласна с решением суда, считаю, что истинные причины смерти детей не установлены, и нельзя судить кого-либо до выяснения всех обстоятельств дела. Полученные в ответ на наши запросы документы уже позволяют нам делать такие выводы. Хочу поблагодарить судмедэкспертов и патологоанатомов, которые нам помогают как волонтеры и которых также возмущает эта ситуация.

Дело возобновили?

— С конца 2020 года, после моего прямого обращения к президенту страны, благодаря вмешательству АП этим делом вновь занимается МВД, мы ждем результатов повторного расследования факта гибели детей. Самое страшное, чего мы боимся, так это того, что в учреждении до сих пор может работать человек или люди, нанесшие погибшим детям такие страшные травмы.

Собственно, месяц назад в интернате снова произошло ЧП: две нянечки связали и избили ребенка. Это было выявлено врачами и руководителем интерната, сразу поставлены в известность полиция и прокуратура.

Понятно, что дело с Аягозским интернатом — далеко не единственное и обращения родителей — лишь некоторая часть писем в ваш адрес….

— Конечно. Практически с первых дней деятельности мне поступило 667 обращений, 113 из них — в 2021 году, часть из которых рассмотрена (направлены запросы в уполномоченные органы, по итогам рассмотрения жалоб граждане были удовлетворены), оставшиеся находятся в производстве.

А может, есть в этих запросах главный вопрос — что нужно казахстанским детям для счастья?

— Мальчишкам и девчонкам не только у нас в стране да и во всем мире нужно чтобы их любили, рядом была семья — мама и папа, не было войн и голода, окружающие были дружными, искренними и не обижали друг друга, близкие были здоровыми и обеспеченными достойной работой.

В Казахстане требуется в первую очередь создать экономическую систему, обеспечивающую граждан постоянной и справедливо оплачиваемой работой. Думаю, что у нашей страны исходное положение намного выгоднее, чем у тех государств, которые сегодня являются экономически надежными и стабильными, не обладая при этом богатыми природными ресурсами. Но они направили свое развитие на производство, в технологии, науку и за счет своего главного богатства — человеческого капитала. Наши дети и должны стать тем самым человеческим капиталом, который станет стержнем и основой благосостояния Казахстана.

Ваши советы казахстанским родителям в преддверии Дня защиты детей.

— Призываю родителей не терять контакт со своими детьми, больше интересоваться их увлечениями, направлять и поддерживать в начинаниях. Ведь ребенок больше всего любит своих родителей, именно с ними хочет проводить время. Скучает, ждет с работы, когда все придут и будут с ним играть, читать, баловаться, вовлекать в домашние дела. Но если, образно говоря, мама — в «Инстаграме», папа — в «танчиках», а ребенок предоставлен сам себе — гаджетам, телевизору, может настать момент, когда он сделает вывод о том, что не нужен своим родителям. И так мальчик/девочка становится подвержен любым опасностям — от реальных до виртуальных.

Если у ребенка есть возможность заниматься любимым делом, есть место, где его окружают ровесники — друзья, единомышленники, увлеченные тем же, что и он — спортом, искусством, наукой, есть тренеры и педагоги, которые могут в сложную минуту дать совет, поддержать, то ему будет сложно свернуть с неверного пути.

Наступают летние каникулы. В этот период у детей вероятность столкнуться с опасностями резко возрастает: в доме, во дворе и в скверах и парках (непроверенные аттракционы, бродячие животные), на дорогах (автомобильных и железнодорожных) и на воде (реки, пруды, озера). Совсем свежий случай — трагедия в Чарынском каньоне… Взрослые, будьте внимательны к своим и чужим детям!