Если бы метро в Алматы было оборудовано для незрячих, 26-летний Канат Баткалгазы не упал бы на рельсы, пытаясь сесть в вагон. Незрячий мужчина мог бы остаться живым, но умер из-за недальновидности людей со зрением.
Погибший в метро Канат Баткалгазы жил в Талгаре. В подростковом возрасте его зрение резко стало ухудшаться из-за генетической предрасположенности. Канату сделали более пяти операций, но вернуть возможность видеть так и не удалось.
В «Казахском обществе слепых» считают, что метро – неудобный вид транспорта для незрячих: от входа на станцию до вагонов длинный путь. Также в последнее время поступает много жалоб на разбросанные самокаты. О них спотыкаются и падают инвалиды по зрению. Случаются и падения в арыки, ведь во многих местах отсутствуют тактильные дорожки. Незрячие, живущие в Казахстане, отмечают, что в стране практически отсутствует инклюзия.
Незрячая семейная пара из Семея – Олег и Гульмира Щепетины – живут с общим диагнозом: атрофия зрительного нерва.
Гульмира с детства страдала слабым зрением и училась в интернате для слабовидящих в Семее. Со временем ее зрение ухудшилось до критического уровня, и врачи диагностировали глаукому.
«В 2017 году у меня появилась высокое глазное давление – глаукома. Прописали консервативное лечение. Я капала разные капли, но в 2019-2020 годах они перестали помогать. Операция тоже прошла неудачно, и я потеряла зрение. Я не вижу ни света, абсолютно ничего», — рассказала Гульмира.
Олег Щепетин потерял зрение неожиданно. Этому не предшествовали ни операции, ни глаукома, ни травмы.
«Вечером я заполнял тетрадь по работе, и вдруг резко кольнуло в левом глазу. Промыл – вроде нормально. Утром, проснувшись, заметил какое-то помутнение, словно пленка перед глазом. Но вскоре начал замечать, что все вокруг размыто, а пелена постепенно переходила на второй глаз. Во второй половине дня я уже не мог различать даже денежные купюры. Считать их не получилось, отдал бухгалтеру, а она отвезла меня в глазной центр.
Меня сразу же положили в больницу на две недели, но с каждым днем становилось только хуже. Врачи – окулисты, офтальмологи и другие специалисты – лишь разводили руками. Никакой ясности: просто сказали идти оформлять инвалидность. Диагноз – атрофия зрительных нервов, а причину так и не нашли», – вспоминает мужчина.
Тогда он вместе с родителями начал копить деньги на поездку в Новосибирск, надеясь на помощь российских врачей. Однако и там специалисты лишь развели руками. Лечение оказалось безрезультатным, и сегодня у Олега первая группа инвалидности. Левый глаз полностью ослеп, а правый различает лишь размытые очертания крупных объектов и воспринимает свет.
Особенность атрофии зрительного нерва в том, что она внешне почти незаметна: глазные яблоки остаются ясными, а зрачки смотрят прямо, как у здорового человека. Поэтому распознать такого незрячего среди зрячих бывает трудно.
«Мы с женой снимаем ролики для TikTok, и часто в комментариях люди не верят, что я действительно слепой. Приходится объяснять. Повторять одно и то же не трудно, но важно, что мы делаем. Мы объясняем здоровому обществу, что такое слепота».
Пара живет в Семее, и каждый из них в месяц получает пособие по инвалидности в размере 95 тысяч тенге. Это чуть меньше 200 долларов. Жизнь в регионе оказывается чуть сложнее, чем в мегаполисах. Например, в Семее не хватает звуковых светофоров.
«В городе многое не хватает. Например, можно было бы модифицировать автобусы с озвучиванием маршрутов. В государственных учреждениях нет брошюр на шрифте Брайля, а на упаковках лекарств должны быть указаны хотя бы срок годности и название препарата шрифтом для незрячих. Также все инвалиды через портал социальных услуг получают тифлосредства, но хотелось бы, чтобы портал обновлялся новыми реабилитационными средствами. Не хватает измерительных лент, весов, мерных стаканов, а также звуковых индикаторов на бокалы, которые вибрируют или пищат, когда бокал наполняется. В России есть много таких индикаторов для слепых, которые можно приклеить, например, на банки с крупой», — говорит Гульмира Щепетина.
Блогер Ардан Галымулы завоевал популярность благодаря своему Instagram-аккаунту, где он снимает ролики о жизни незрячих людей. Вскоре он стал гостем шоу Zamandas. Некоторые, шутя, отмечают, что Ардан похож на Нурлана Сабурова: такой же высокий, с тонким чувством юмора. Ардан женат и является членом профессиональной паралимпийской сборной. Сегодня он живет с женой в Чикаго.
Детство Ардана прошло в алматинском интернате, где он обучался на протяжении 12 лет. Уже в школьные годы у Ардана появилось множество увлечений: он осваивал домбру, играл в шашки, увлекался плаванием. Со временем он открыл для себя голбол, что стало поворотным моментом в его жизни и помогло попасть в профессиональную паралимпийскую сборную.
После окончания школы Ардан продолжил обучение, выбрав юридическую сферу, а затем поступил в академию спорта. Говоря о себе, он отметил одну из главных проблем незрячих в Казахстане — отсутствие преподавателей для людей с ограничениями по зрению. Получить образование для слепых — это огромная трудность, и поэтому многие из них становятся массажистами, несмотря на желание стать, например, адвокатами.
«Мне не было тяжело, потому что многие преподаватели все понимали и делали поблажки, но есть вопрос к самому образованию. Например, в ВУЗах нет не то, что инклюзии, нет ни специалистов, ни методов».
Вторая большая проблема, по мнению Ардана, — это отсутствие работы для незрячих людей в Казахстане. Даже имея достойное образование, они сталкиваются с трудностями при поиске работы и проблемами трудоустройства.
«Очень тяжело найти работу, если у тебя инвалидность. Ты уступаешь другим по многим критериям. В Америке есть специальные инклюзивные школы для незрячих, но самое важное — после учебы они могут спокойно работать и интегрироваться в общество. В Казахстане такого нет», — отметил Ардан.
Как говорит Ардан, в Казахстане люди не осведомлены о людях с инвалидностью и всегда воспринимают незрячих либо с гиперопекой, либо со страхом.
«Наши люди сразу начинают переходить личные границы, задавать откровенные вопросы. Становится тяжело, когда одни и те же вопросы по несколько раз в день слышишь почти от каждого. В любом месте, куда бы я ни пошел один, меня спрашивают, почему я без сопровождающего. Отсюда возникает вопрос, почему я должен ходить с кем-то?».
Адиль Уралбаев из Астаны — незрячий с рождения, но он учит других людей, как адаптироваться и интегрироваться в общество. Молодой человек работает в столичной школе-гимназии тифлопедагогом.
Тифлопедагог — это дефектолог, который работает с детьми, имеющими проблемы со зрением. Его задача — помочь этим детям освоить необходимые навыки для полноценной жизни и интеграции в общество. Одним из важных аспектов является обучение пространственной ориентировке — навыку, который позволяет незрячим людям самостоятельно ориентироваться как в открытых, так и в закрытых пространствах.
«Когда я столкнулся в России с доступными кинотеатрами и музеями для незрячих, у меня появилась цель создать доступную среду для таких же людей в Казахстане», — объясняет он.
Для этого он подал документы в Карагандинский университет имени Букетова. Однако столкнулся с проблемой: в обычных учебных заведениях Казахстана не знают, как работать с незрячими студентами. Адиль был вынужден пройти через несколько процедур через портал eGOV, чтобы попасть в университет.
«В первый раз мне отказали, ответив: «Наши преподаватели не знают, как с вами работать, у нас нет методики работы с незрячими людьми». Я расстроился, но не сдался. Подал документы онлайн через портал электронного правительства и не надеялся на положительный ответ, но все-таки меня приняли», — делится Адиль.
В университете он учился в обычной среде среди зрячих студентов. Признается, что никогда не чувствовал себя ущемленным.
«Я благодарен преподавателям и родителям, что они помогли мне стать тем, кто я есть. Это заслуга моих родителей и преподавателей коррекционной школы № 1 и профессоров Карагандинского университета. Эти люди воспитали во мне личность», — отмечает Адиль.
Адиль уверен, что нужно больше внимания уделять инклюзивному образованию.
«Номера и названия кабинетов в школах должны быть подписаны шрифтом Брайля, чтобы незрячие могли находить нужные места без посторонней помощи. Это необходимо везде, а не только в коррекционных классах. Интеграция — это важно», — подчеркивает он.
По данным Всемирной организации здравоохранения, в Казахстане проживает 160 тысяч человек с проблемами со зрением, из которых 20 тысяч — слепые. Жизнь слепых людей полна множества трудностей. Судя по рассказам наших героев, инклюзия в Казахстане, к сожалению, развивается преимущественно в крупных городах. Пока в соседних странах для людей с особыми потребностями строят доступные музеи и кинотеатры, в Казахстане далеко не во всех городах есть тактильно-визуальные разметки на полу и звуковые светофоры.
