Одной из самых обсуждаемых новостей прошлой недели стали ограничения на выплату премий госслужащим. Общество разделилось: одни осуждают эти меры, другие их поддерживают, а третьи предлагают сократить количество госаппарата и использовать сэкономленные средства для повышения заработных плат. Казахстанцы надеются, что такие изменения приведут к увеличению эффективности работы «белых воротничков». Редакция ИА «NewTimes.kz» предлагает разобраться, сколько госслужащих работает в Казахстане и какие проблемы, по их мнению, существуют внутри системы государственного управления.
Согласно данным Агентства по делам госслужбы, фактическая численность государственных служащих в Казахстане составляет 82 951 человек, из которых 82 350 являются административными сотрудниками, а 601 — политическими. Также стоит отметить, что на 1 января 2023 года штатная численность госслужащих составляла 90 053 единицы, из которых фактическое количество достигало 83 963 человек.
Государственные служащие в нашей стране делятся две категории: политические и административные.
Читайте также: Минфин ограничил премии на госслужбе: чем это может обернуться?
Наибольшее количество государственных служащих работает в Министерстве финансов (включая его ведомства и территориальные органы) — 14 457 человек. Однако в ведомстве отказались раскрыть информацию о том, сколько средств государство тратит на фонд оплаты труда госслужащих и выплаты премий. Ранее министр Мади Такиев заявлял, что ежегодно на зарплаты сотрудников госсектора, включая военных и преподавателей, из бюджета расходуется около триллиона тенге.
Скриншот ответа на запрос редакции
Сколько госслужащих трудятся в городах республиканского значения и регионах Казахстана:
Согласно данным Национального доклада о состоянии государственной службы в РК, опубликованного в 2023 году, средний возраст госслужащих на протяжении последних лет составляет 39-40 лет. В документе отмечается, что с каждым годом количество молодых специалистов, устраивающихся на госслужбу, снижается. Так, в 2018 году доля молодежи составила 24,6%, в 2019 году — 23%, в 2020 году — 21,6%, в 2021 году — 18,1%, а в 2022 году — 17,8%.
В Казахстане функционирует 32 центральных государственных органа, включая 21 министерство, 6 агентств, Генеральную прокуратуру, Высшую аудиторскую палату, Национальный банк, Судебную администрацию РК и Центральную избирательную комиссию. В стране насчитывается 20 местных исполнительных органов, или акиматов, из которых три расположены в городах республиканского значения, а 17 — в регионах.
Правительство Казахстана состоит из 27 человек, включая премьер-министра и семи его заместителей (из которых трое совмещают свои должности: вице-премьер — министр национальной экономики, вице-премьер — министр иностранных дел, вице-премьер — руководитель аппарата Правительства). В состав правительства также входят 19 министров. Для сравнения, кабинет министров (федеральный совет) в Швейцарии состоит из 7 человек.
Согласно данным из открытых источников, в Казахстане с населением 8,7 миллиона человек количество госслужащих составляет 2900. Это означает, что на одного сотрудника госсектора приходится примерно 3000 швейцарцев. В то же время, в Казахстане на одного госслужащего приходится около 241 гражданин.
Следует отметить, что Швейцария входит в топ-10 лучших стран по качеству жизни, занимая 3-е место в этом списке. В рейтинге 2024 года Казахстан занимает лишь 82-е место.
В Агентстве по делам государственной службы (АДГС) отметили, что закон «О государственной службе РК» не предусматривает каких-либо дополнительных преимуществ и льгот для государственных служащих. Однако в Астане для сотрудников центрального аппарата государственных органов доступны подведомственные поликлиники и детские сады. В частности, только сотрудники центральных государственных органов могут прикрепиться к медицинскому центру Управления делами Президента, который включает в себя как поликлинику, так и больницу. Для их детей в столице функционируют три филиала детского сада «Қарлығаш».
В послании народу Казахстана в 2019 году, президент Касым-Жомарт Токаев заявил о том, что к 2024 году количество государственных служащих и сотрудников нацкомпаний сократят на 25 процентов. На тот момент в стране насчитывалось более 98 тысячи госслужащих. Сейчас фактическое число сорудников – 82 951, а значит сокращение произошло примерно на 16 процентов. Но, при этом мы не знаем как менялось и меняется количество работников в квазигосударственном секторе (государственные предприятия, национальные управляющие холдинги, национальные холдинги, национальные компании, дочерние, зависимые и иные юридические лица, являющиеся аффилированными с ними, – прим. автора), так как никто из госорганов не ведет официальную статистику по численности.
Читайте также: «Родители говорили: «Без госслужбы ты потеряешь уважение». Казахстанка решилась уйти — и изменила свою жизнь
Министр финансов Мади Такиев, считает, что в нашей стране сейчас напротив не хватает чиновников.
«Сокращение количества чиновников не планируется. У нас не огромная армия чиновников, на самом деле она небольшая. Сейчас, наоборот, у нас не хватает людей. Необходимо увеличивать количество госслужащих», — цитирует министра Такиева Kursiv.media.
Мы побеседовали с несколькими госслужащими о нюансах их работы и публикуем их рассказы на условиях анонимности. По словам Жазиры (имя изменено по просьбе героя, – прим. автора), она устроилась на госслужбу в 2014 году.
«Я пришла работать в министерство после четырех лет в банковской сфере. Устроилась самостоятельно, без чьей-либо помощи или лоббирования. После начала работы в госоргане поняла, что все не так, как я себе представляла. Мне было сложно перестроиться с четко регламентированного графика в банке. Например, до 16 часов – платежки, до 18 часов – вся операционная работа, где ты видишь каждую цифру вплоть до копейки. На госслужбе же все не нормировано. Просто встать в шесть часов вечера и уйти домой мы не можем. Задания могут приходить как в 8 утра, так и в 8 вечера. При этом не было и нет единой базы, где можно было бы взять необходимые данные. Все время приходится искать материалы, заниматься запросами и сводить всю информацию», – рассказала госслужащая.
Жазира считает, что для привлечения на государственную службу опытных специалистов необходимо повысить заработную плату почти в два раза.
«Главная проблема в том, что в сфере госсектора никто не хочет брать на себя ответственность. Все боятся этой пресловутой ответственности. Также отсутствует креативный подход, и руководство не всегда поддерживает предлагаемые сотрудниками новшества. Поэтому, если мы хотим привлечь людей с новым взглядом и креативным мышлением, необходимо увеличить им заработные платы на 40-50 процентов. Профессионалы, особенно из бизнеса, не пойдут работать за 500 тысяч тенге. Это сейчас не та сумма, из-за которой люди готовы рисковать и становиться госслужащими», – добавила она.
Второй наш собеседник, Дамир (имя изменено по просьбе героя, – прим. автора), отдал госслужбе 6 лет, но больше не планирует туда возвращаться.
«Я пришел на госслужбу, чтобы изучить систему государственного управления изнутри. Считал и считаю этот опыт полезным. Кроме того, понимал, что соответствующая запись в резюме сыграет значимую роль для дальнейшей карьеры. На тот момент я получал 300-350 тысяч тенге. Это была рыночная зарплата для Казахстана, но не рыночная для Астаны», – сказал собеседник.
Дамир поделился основными причинами, влияющими на эффективность работы системы госуправления.
«Меня не устраивала излишняя бюрократия, даже в мелочах. Когда можно было решить вопросы по телефону или на коротких совещаниях, приходилось затевать переписку, которая могла затянуться на месяцы. Естественно, это негативно сказывалось на эффективности работы. Также меня не устраивала «показуха» в работе. Руководство порой занималось «выдумыванием» своих успехов, когда докладывало «наверх». Это искажало реальную картину и могло приводить к принятию неверных решений», – рассказал он.
По мнению экс-госслужащего, основной проблемой на госслужбе является недостаток профессионалов и отсутствие системы преемственности и наставничества.
«В основном там работают люди со слабыми hard skills (профессиональными знаниями и компетенциями). Это, соответственно, влияет на размытую ответственность и слабый анализ результатов работы. Важно делать правильные выводы и не повторять ошибок. Но разве в госуправлении об этом задумываются? Годами совершаются одни и те же ошибки», – поделился собеседник.
Третий наш собеседник, Арман (имя героя изменено по его просьбе, – прим. автора), отдавший много лет госслужбе, считает, что проблемы госуправления заключаются в том, что руководящие должности занимают зачастую «случайные» люди.
«В начале карьеры я устроился работать обычным специалистом за 30 тысяч тенге в месяц. Чтобы прокормить семью, приходилось подрабатывать и таксистом, и грузчиком. Но мне нравилась моя основная работа, и я отдаваться ей полностью. Теперь смело могу сказать, что знаю все нюансы своей сферы. Возможно, поэтому у меня был карьерный рост. Но как только дело дошло до кресла руководителя департамента, про меня почему-то забыли. Назначили «случайного» человека, который оказался чьим-то родственником. Надо ли говорить, что он не знал основ? Всю его работу скидывали на других, в том числе и на меня. Самое удивительное, этот человек потом пошел на повышение. Его пригласили работать в столицу, в одиз из комитетов», – поделился Арман.
После этого Арман понял, что не хочет больше тратить свое время и опыт, и ушел из госслужбы. Сейчас он работает в корпоративном секторе.
«До сих пор меня приглашают работать в госаппарате. Но я не хочу. И дело не только в том, что я разочаровался. Проблема в целом во всей отрасли. Система государственного управления неэффективна, поскольку никто не хочет работать над одной проблемой долго. В нашей стране важнее что-то быстро продемонстрировать. Неважно, что это временная мера. Главное — произвести впечатление, ведь завтра вместо тебя придет другой, и никто не спросит за допущенные ошибки. Отсюда и негативное отношение населения к госслужащим. В нашем обществе их даже презирают», – отметил собеседник.
Действительно, в казахстанском обществе госслужащие не пользуются особым доверием и уважением. Как упоминалось ранее, с каждым годом всё меньше молодежи проявляет желание работать в госаппарате. Запущенный пять лет назад проект президентского молодежного резерва не смог значительно повысить интерес нового поколения к этой профессии, а также улучшить её престиж.
Судя по тому, что такие известные «резервисты», как экс-министр экологии и природных ресурсов Зульфия Сулейменова и бывший министр культуры и спорта Асхат Оралов, не оставили о себе положительного впечатления благодаря эффективной работе, возникает вопрос: имеет ли смысл продолжать проводить реформы в госуправлении в существующем формате? Возможно, действительно, настало время кардинально изменить всю систему, чтобы привлечь более квалифицированные кадры и вернуть доверие общества к государственной службе.
Подготовила Айгерим Абилмажитова
