От инженера до обвиняемого: История Евгения Гребнева

По словам женщины, ее мужа, работавшего на небольшом нефтеперерабатывающем заводе обвиняют в незаконном производстве дизельного топлива под видом другого нефтепродукта. Несмотря на многочисленные экспертизы доказательств участия Гребнева в незаконной реализации продукции, по ее словам, отсутствуют. Дело дважды прекращалось, но следствие продолжается, угрожая разрушить жизнь и карьеру Гребнева, который с апреля 2023 года находится в следственном изоляторе.

— Расскажите, пожалуйста, о сути дела. В чем обвиняют вашего супруга?

— Гребнев был директором небольшого нефтеперерабатывающего завода «Вернал Ойл Казахстан», собственником которого является российская компания, в городе Кандыагаше Актюбинской области. На предприятие в своем родном регионе он устроился сразу после университета на должность химика-технолога в 2002 году. И больше 20 лет проработал на заводе, дослужившись в 2011 году до руководителя. Последние годы завод получал от заказчиков нефть, перерабатывал ее и отдавал готовые нефтепродукты обратно, зарабатывая только на услугах переработки. В целом почти все малые нефтеперерабатывающие заводы Казахстана так и работают. Следствие считает, что мой супруг, будучи директором НПЗ, изготавливал под видом фракции газойлевой прямогонной (ФГП) дизельное топливо марки К-2. По сути, его обвиняют в том, что он выпускал продукцию, которая была указана в паспорте производства завода, однако следственные органы посчитали это незаконным. Вся проблема в том, что владельцем той нефти, которую переработал завод, была компания Apina Export, связанная с именем Марата Абиева. 

— А что такое ФГП?

— ФГП — это продукция, получаемая из нефти по стандарту самого завода. Завод «Вернал Ойл Казахстан» стал выпускать ФГП с 2020 года, а до этого завод выпускал похожий продукт — печное топливо. 

Предприятие выпускало продукцию по паспорту производства, который утвержден министерством энергетики. В паспорте производства указывается, какую продукцию, на каком оборудовании и в соответствии с каким документом (ГОСТ, стандарт организации) будет изготавливать. В 2019 году министерство утвердило паспорт производства, где было указано производство ФГП по стандарту завода. Стандарт на ФГП сделали, потому что изменились требования к печному топливу, из-за чего оборудование завода уже не позволяло его выпускать. Мой супруг со своими коллегами участвовал в разработке стандарта ФГП и почти всех других стандартов на нефтепродукты, которые выпускал завод, потому что это требовал рынок и конкуренция. Это помогло сохранять рабочие места и выполнять налоговые обязательства. 

Для утверждения паспорта производства в министерство заводом предоставлялся сам стандарт на ФГП и другие документы. В стандарте на ФГП расписывается, что это за продукт, его показатели и область использования. Министерство проверило все документы и утвердило паспорт производства. Затем в комитете государственных доходов ФГП отнесли к газойлю, группе 27, присвоили соответствующий код. То есть завод действовал строго в рамках закона.

— Расскажите, как ваш супруг познакомился с Абиевым.

— Непосредственно с Абиевым он не знаком, а с его подчиненными познакомился на выставке нефтяного оборудования в Алматы в 2018 году, где мой Евгений был вместе со своим руководством. На тот момент финансовое положение «Вернал Ойл» было тяжелым. И одна из фирм Абиева предложила руководству моего мужа работать с ними в качестве давальца. В начале марта 2018 года заключили договор процессинга, по которому НПЗ перерабатывал нефть. При этом завод осуществлял переработку нефти и для других компаний, таких как «Меридиан Север», «Нобл Трейдинг», «Транс Глобал Сервис» и других. 

— Как долго проработали по этому договору?

— Получается, с марта 2018 года до конца 2022 года завод работал, выпускал продукцию, и никаких вопросов к ТОО «Вернал Ойл» не было. По договору сам завод и мой супруг не участвовали в реализации продукции. Нефть и продукция ее переработки являлись собственностью заказчика (давальца), который сам распоряжается ею прямо с резервуара завода. 

— А с чего началось уголовное преследование?

— В декабре 2021 года местный департамент АФМ на железнодорожной станции Кандыагаш задержал 25 цистерн с продукцией Apina Export на общую сумму 466 млн тенге. Они провели экспертизу, утверждая, что в цистернах находится дизтопливо. Несколько раз проводились экспертизы, которые не подтвердили, что это было дизтопливо, и дело в 2022 году прекратили. Вагоны с продукцией были освобождены из-под ареста и возвращены собственнику — Apina Export. Мой муж к этим вагонам никакого отношения не имел.

— Дело прекратили?

— Дело возбуждали и прекращали дважды в 2022 году. Транспортная прокуратура дважды отменяла прекращение дела. Проблемы начались в конце 2022 года, когда Марат Абиев организовал незаконный митинг в Астане. Потому что именно после этого дело забрали в центральный аппарат АФМ, и оно до сих пор там идет. В апреле 2023 года мужа признали подозреваемым и арестовали. До этого он был свидетелем.

— Как проводились экспертизы и какие результаты были получены?

— Проводились неоднократные исследования и испытания на протяжении длительного времени. В материалах уголовного дела есть заключения Павлодарского нефтехимического завода, центра судебных экспертиз, центральной таможенной лаборатории и Атырауского НПЗ. Последние две экспертизы сделаны с одной пробы, взятой 5 декабря 2022 года, которые имеют разные результаты. На протяжении всех этих лет не было ни одной экспертизы, которая бы доказывала, что это дизтопливо, а не ФГП.

— Каков ущерб потерпевшей стороны?

— Потерпевшей стороны нет. Государство никаких налогов не потеряло. Это касается не завода, потому что завод не реализовывал продукцию. Насколько мне известно, владелец нефтепродуктов Apina Export большая часть продукции отправил на экспорт. И на экспорт платят соответствующие сборы. Так вот сбор за ФГП выше, чем за дизтопливо. Поэтому и нет ущерба.

— Получается, потерпевшей стороны нет?

— Да. Мой муж не участвовал в сговоре, в котором его подозревают, и есть доказательства этого. Он не осуществлял поставки и реализацией не занимался, о чем прописано в договоре. Мы подавали жалобу, но нам отказали. 26 февраля этого года мы получили отказ, хотя жалобу подали в ноябре прошлого года. Они говорят, что участие в ОПГ подтверждено перепиской в WhatsApp в чате. Но в этом чате 19 человек, здесь находятся работники трех компаний: НПЗ, который перерабатывал нефть, Апина — давальцы и собственники нефти и продукции от ее переработки, ТГС — фирма, занимающаяся логистикой, т. е. это рабочий чат. Есть экспертиза по этому чату, из которой видно, что общение в чате касалось только исполнения договора, заключенного между заводом и Апиной на переработку нефти. То есть это обычный чат, созданный для решения производственных вопросов. 

Это как судебный чат. Суд начинается, секретарь создает чат, но это не значит, что все в сговоре с судьей. Здесь то же самое. 

Органом уголовного расследования не добыто доказательств сговора и какой-либо преступной подчиненности между Гребневым и другими фигурантами, в том числе Абиевым. На самом деле вместо доказательств следователи приводят данные о заключенных договорах с описанием обстоятельств нормальной предпринимательской деятельности завода и его сотрудников.

С момента заключения моего мужа под стражу моя жизнь и жизнь наших сыновей превратилась в сущий кошмар и постоянный стресс. С конца прошлого года я и мой сын после жуткой аварии попали в больницу, на протяжении нескольких месяцев находились на лечении в неврологии в связи с кровоизлиянием мозга. Старшему сыну необходима операция, так как на фоне стресса он приобрел заболевание сердца. Нашему младшему сыну с особенностями развития также нужна постоянная реабилитация. 

Благодаря этому интервью я бы хотела обратить внимание на нашу проблему и добиться справедливого исхода дела в отношении моего супруга.