Добровольцы не делят пропавших на категории. Ребенок, взрослый или пожилой человек — они начинают искать с первой же минуты, как поступила информация. Полицейские работают немного по-другому, передает телеканал «Алматы».
Несчастный случай с гибелью 13-летнего Бакдаулета Омирхана в колодце в Астане взбудоражил всю страну. Мальчика искали всем городом. Сначала полицейские, затем кинологи, военные и спасатели. Однако нашли бездыханное тело мальчика волонтеры, причем рядом с его домом — в канализационном колодце.
Многие казахстанцы, в том числе бывшие полицейские, задались вопросом: насколько эффективны профессиональные поисковые операции, если пропавших все чаще находят именно добровольцы?
Периметр поиска, число задействованных людей — все это порой отходит на второй план. Важнее — качество розыскных работ.
Поиски Бакдаулета Омирхана осложняли погодные условия, был буран и метель. Полицейские говорят, около злополучного колодца проходили не раз, но мальчика не заметили.
«Начали поиски от кладбища. Сказали, что возможно он мог пойти в сторону катка, это военный городок. Мы прошли до кладбища, с кладбища пошли до КПП военного городка, оттуда в обратном направлении прошли. Военные ищут, солдаты. Но они в другую сторону пошли», — рассказывал волонтер Айбат Муканов на момент поисков.
Военные в итоге пошли в другую сторону, а мальчика нашли волонтеры. Родные погибшего считают, что ребенка можно было спасти. Они просили полицию отследить сигнала телефона и отправить кинологов в первый же день, но им отвечали одно: возможно, мальчик играет в компьютерном клубе.
«Мы с самого первого дня писали во все инстанции, писали на акиматовский портал: пожалуйста, приезжайте и закройте колодцы, предпримите какие-нибудь меры. На что нам отвечали: «мы рассматриваем ваше обращение». Но никто не приехал, не увидел, не посмотрел, никто ничего не сделал. Неужели мы постоянно вот так вот будем терять детей, людей? Для того, чтобы у нас наши коммунальщики что-то делали», — говорит участница поисковой операции от волонтеров Айзада Жусупова.
Так почему же поиски добровольцев зачастую более эффективны? Предлагаю разобраться на примере всего одной, но многочисленной группы. Лига волонтеров — пять тысяч неравнодушных. Поиск людей они начинают по одному и тому же алгоритму.
«Обязательно посадим группу обзвона. Она обзвонит все больницы по фамилии, имени спросит не поступал ли такой, может быть у него было с собой документов. Не поступали ли люди какие-то без документов, неопределенные личности и так далее. Как бы прискорбно не звучало — морги, в том числе», — рассказали в организации.
Каждый из волонтеров в результате занят своим направлением, правила давно известны каждому. Они делятся на группы, звонят, пишут в социальных сетях, и обходят все кварталы, предварительно, поделив территории между собой.
«Самое ценное для нас — время. Даже 20 минут могут стоить чьей-то жизни. Поэтому поиск людей мы начинаем с оперативного оповещения всех координаторов, у нас их 40. Они, в свою очередь, доносят информацию до своих групп и те, кто находится ближе или свободнее, сразу же приступают к поиску», — рассказывает координатор ОФ «Лига волонтеров» Кымбат Нуртаева.
Лига волонтеров участвовала в поиске свыше 50 человек, в 10 случаях — исчезнувших удалось обнаружить. Добровольцы не делят пропавших на категории. Ребенок, взрослый или пожилой человек — они начинают искать с первой же минуты. В отличие от полицейских.
«Если речь идет о взрослом человеке — дееспособном, не имеющим никаких хронических заболеваний, эпилепсии, припадков, то, если этот человек не сильно преклонного возраста, заявление, как правило, принимается по истечению трех дней с момента его исчезновения. Для чего отводятся эти три дня. Поскольку, как показывает практика, очень часто взрослые люди ввиду каких-то семейных скандалов, неурядиц покидают жилища, но по истечению какого-то времени возвращаются», — говорит официальный представитель ДП Алматы Салтанат Азирбек.
В полиции добавляют, что искать сразу начинают в том числе и детей. Выезжает следственно-оперативная группа и изучает образ жизни пропавшего, его круг общения. Заводится розыскное дело. Впрочем, так было и в советское время, говорит полковник в отставке Дмитрий Чумак. Вопрос опять же в эффективности тех, кто носит погоны.
«Раньше же у нас тоже были такие кадры, не хотят они идти. Куда идти? В уголовный розыск? Там обычно дефицит места. Нет, лучше я пойду в ГАИ или ВХСС, ну, вот вам пример. Черная работа, все время с народом, все время с трупами», — рассуждает он.
Всех поголовно критиковать не стоит, призывает эксперт. Но и с подходом некоторых бывших коллег полковник в отставке не согласен. Говорит, поиск людей, особенно детей, должен быть приоритетной задачей полицейских. И военных, если их привлекают к розыскной работе.
«То есть, у них отношение — они только думают: у нас зарплата маленькая. Я говорю, раньше у нас милиционер 55 рублей получал и ничего, за звание не платили, опер я получал 75 рублей, а надо было же еще семью содержать», — говорит Дмитрий Чумак.
Эффективность волонтеров, считает Айсулу Ерниязова, прежде всего связана с искренним, преданным отношением к делу. Спасти чью-то жизнь, помочь ближнему безвозмездно — все это сродни призванию.
«Главное, чтобы не гасла вот эта надежда, мотивация найти этого человека, потому что пропавший может оказаться в самом неожиданном месте и состояние этого человека тоже непонятно. Поэтому волонтер должен морально быть крепким духом. Увидеть какие-то нелицеприятные картины», — считает председатель ОФ «Лига волонтеров».
По данным Комитета прокуратуры по правовой статистике, 408 детей в Казахстане искали в прошлом году. Трое из них обнаружены мертвыми, а 18 — по-прежнему числятся пропавшими без вести.
