По стопам отца: Музыкальный гений Аким Насыров

— Аким и музыка. На каком этапе отношений Вы сейчас находитесь?

— Первый вопрос, и уже самый сложный. В глобальном смысле музыка, прежде всего, способ общения, язык, понятный всем. В ней нет понятия прогресса, для этого она слишком многогранна. Музыка – наше зеркало, реальное отражение внутреннего мира. Что касается моего личного отношения, то она – мой доктор, психолог, друг, любовь, способная выслушать и понять.

Не хочу показаться излишне пафосным, но когда я слушаю музыку, она слушает мои эмоции. Будто радуется за меня, и в то же время соболезнует мне. Из моих слов может показаться, что искусство заменило мне все в этой жизни. Но хочу сказать, что не отношусь к людям посвятившим себя целиком и полностью ей одной. Самое важное для меня – мои близкие и друзья, которых не много. Ведь я, в первую очередь, не музыкант, не композитор, не продюсер, а человек.

— Меломан ли Вы?

— Я склоняюсь к тому, что я все-таки не меломан. В хронологии моего музыкального вкуса прослеживается четкая последовательность, в которой, к сожалению или к счастью, пока собраны далеко не все жанры.

— А какой именно жанр Вас цепляет больше?

— Моя заинтересованность музыкой началась в детстве с такого жанра, как русский hip hop. Маму даже настораживала моя длительная увлеченность отечественным рэпом. Но как же в 12 лет без внутреннего протеста? В один момент, лет в 14, меня резко захлестнула музыка reggae с ее королем Bob Marley. Я настолько проникся этой культурой, что даже хотел заплести дреды. Ну а в 15-16 лет reggae сменил Gospel and Rhythm & Blues. Ray Charles обрушивал на меня цунами мурашек. Именно в этот период я начал пробовать петь и подбирал аккомпанемент, как мог.

В свои 17 вернулся к hip hop, но уже американскому. Я следил за творчеством таких артистов как Snoop Dogg, T-Pain. А вот поступление в джазовый колледж на класс саксофона запустило процесс познания джаза. Kenny Garrett сформировал мой взгляд на этот жанр и саксофон.

Потом в моей жизни зазвучали современные инструментальные, ну или не полностью инструментальные, проекты, как Snarky Puppy, Cory Henry&Funk Apostles, Anomalie. Постепенно заинтересованность стала мульти-жанровой: trap, r&b, pop. Сейчас в центре моего внимания клубная музыка: house, techno… Любопытно, но пока что в моей жизни не было полноценной любви к року, но время распробовать еще есть.

— Какое у Вас образование?

— Ну, давайте перечислю. Так, 7 лет музыкальной школы имени Артоболевской по классу саксофона, 4 года колледжа эстрадного и джазового искусства на Ордынке по классу саксофона, дальше 2 года в академии им. Гнесиных по классу саксофона под руководством Александра Осейчука и много лет академии имени Николая Моисеенко. Причина моей улыбки такова, что занимался я у Коли, частным образом, дольше любого из его воспитанников. Он в прямом смысле сопровождал меня на пути от музыкальной школы до начала обучения в Гнесинке. Именно он готовил меня и к поступлению в колледж, и в академию! Прям вычищал каждую мою ноту. Если когда-нибудь меня спросят, кто мой главный наставник, я не задумываясь отвечу, что Коля. Вот!

— А что насчет вокала?

— Пением занимаюсь сам, часто помогают мои друзья-вокалисты, естественно. В будущем, однозначно, запущу свой сольный проект, где буду петь.

— Расскажите, пожалуйста, о проекте «Householder»

— Наш первый проект, который сейчас называется «Sequel», зародился примерно 6 лет назад в стенах музыкального колледжа на Ордынке. Где, кстати, учились мама и папа, в маленьком классе по ансамблю. На одном из занятий, наш руководитель Евгений Гречищев попросил принести в следующий раз авторскую композицию. Это был как гром среди ясного неба, поскольку никто не был готов к такому повороту. Ведь мы привыкли играть джазовые стандарты. А вот, во-вторых, хоть одной целостной авторской композиции ни у кого из нас не было. И тут я очень скромно и застенчиво, дрожащим голосом сказал, что есть у меня набросок. Это была немного неказистая, угловатая по форме, композиция на восточный манер.

Мы пробовали, корректировали, видоизменяли, и вскоре уже готовились к первому концерту в колледже. Потом был еще один иль два... и вот задумались о первом серьезном шаге. Конкурс «Усадьба Jazz 2019» в Сочи – наш шанс! Перед нами стоял выбор: сейчас либо никогда.

Это оказалось сложнее, чем мы думали – поехать коллективом на конкурс, да и в другой город. Но наши старания окупились – первое место. Хоть и не гран-при, но парадокс в том, что мы стали призерами джазового конкурса, исполняя практически не джазовую музыку: там не было стандартных форм. Соло, звучали вокодер и синтезаторы.

После этого мы дали первый концерт в клубе Козлова, и записали первый студийный live. Затем мы поступили в Гнесинскую академию. Говоря «мы», я имею в виду себя и моего друга, соруководителя проекта «Sequel», блестящего пианиста, композитора, аранжировщика Руслана Таирова, с которым мы по сей день вместе ведем этот проект и не только. Наша сила в тандеме наших мозгов.

После двухлетнего затишья почувствовали острый неутолимый голод к своей музыке и резко начали готовить программу: переделывать аранжировки и продумывать каждую мелочь в звучании всех наших композиций. Каждый день работали у меня на студии, использовали любую свободную минуту для творчества. Иногда могли сидеть с 10 утра до 11 вечера, чтобы придумать 4 такта. Буквально, жили там.

— С какими трудностями Вам приходилось сталкиваться?

— К слову о трудностях, приходилось несколько раз менять состав музыкантов. Пожалуй, это самый сложный аспект ведения своего проекта. Трудно взять и сказать человеку, что вам нужно другое звучание. Человеку, который поверил в твою музыку, тратил свое драгоценное время на то, чтобы ее прочувствовать и стал тебе близким. Понимаете? Но все же постепенно укрепляется осознание того, что ты в ответе за свое творение. Оно как дитя, которому хочешь дать все самое лучшее.

Итак, у нас началась ежемесячная концертная деятельность. Сначала была одна дата в месяц, потом по две, добавились еще фестивали. Вот сейчас мы планируем сделать паузу и сконцентрироваться на записи и выпуске нашей музыки на музыкальных площадках.

— Что Вас мотивирует, когда хочется все бросить и уйти?

— Исключительно, родные люди. Мне безумно повезло с ближайшим окружением. Каждый из них талантлив и успешен, у каждого мне есть чему учиться.

— Когда и как Вас посещает муза и застает ли врасплох?

— Я всегда говорю, что не создаю музыку, я ее просто слышу, улавливаю, удерживаю и стараюсь зафиксировать. Связки как будто сами начинают напевать мелодию, необходимую моему выражению эмоций в данный момент.
А вот насчет музы застающей врасплох Вы попали в самую точку. Нет более неподходящего времени для идей, когда перестаешь чувствовать конечности и проваливаешься в сон… О, это приятное расслабление! Моя муза, если не стерва, то шутница. Мелодии приходят именно в это время, и звучат в почти растворившемся, как шипучая таблетка, сознании. И тут важно найти в себе силы встать и подойти к пианино или хотя бы дотянуться до диктофона и «навыть идею». Но к сожалению, получается не всегда, а на утро даже и не помнишь, приходила муза или нет.

— Как мы уже поняли, Вы играете на разных инструментах. Какой самый любимый из них?

— У меня нет централизации симпатии к одному инструменту. Каждый из них – особенная краска. Образование я получил на саксофоне, им занимаюсь профессионально, в будущем надеюсь приблизиться к изучению флейты и бас-гитары, но вокал, конечно, первый в списке. Ну а пока позиционирую себя как композитор-аранжировщик.

— Как часто экспериментируете?

— Постоянно! Это во мне непрерывно: поиск нестандартных, но гармоничных решений. Мы с Русланом часто меняем звучание программы «Sequel». Недавно был концерт, для которого мы переаранжировали все под клубную электронную музыку.

— С музыкой все понятно. Пишите ли Вы стихи к песням?

— Тексты мне всегда давались тяжело. А если мы говорим про тексты на русском, то это вообще головоломка, в силу богатства языка. Мы можем сидеть часами с моей командой и придумывать одну строчку. Я отношусь к тексту, как к дополнению звука и ритма. Мне не так важна смысловая наполненность слова, сколько его благозвучность и соответствие groove. Но это, конечно, не значит, что я использую совершенно несвязанные по смыслу слова. Поймите правильно. Свои стихи пока не пишу.

— Ваше кредо?

— Чаще всего цитирую мастера Угвея из Кунг-фу Панды: «Прошедшее – забыто. Грядущее – закрыто. Настоящее – даровано, поэтому его и зовут настоящим!»

— Ведь у каждого человека в этой жизни своя миссия. Как считаете, что нужно донести до человечества? Какой посыл Вы несете?

— Я бы хотел обратить внимание людей на все то, что нас объединяет, и музыка как раз подходящий для этого инструмент. Я не считаю, что существует плохая или хорошая музыка, но одно свойство действительно способно выделить одно произведение на фоне других, а именно искренность. Ее не подделать и не изобразить. Мне хотелось, чтобы в мире ее было больше, и я постараюсь этому поспособствовать.

— В чем находите умиротворение для души?

— Мое дело, несмотря на то, что это самосовершенствование, преодоление, борьба с собой, сам процесс меня умиротворяет и вдохновляет, избавляет от тревожности, стрессов, панических атак.

— Чем любите заниматься, кроме музыки?

— Поскольку с детства я каждое лето проводил в Эстонии, где у моего дяди свой бар, я проникся культурой барменского искусства. Нет, у меня нет пристрастия к алкоголю. Опять же скажу, что получаю удовольствие от самого процесса приготовления коктейлей. Периодически приглашаю друзей на дегустации.
Но сейчас любое мое свободное время уходит на самообучение в сферах музыки, которые появились в моей жизни недавно. К примеру, звукорежиссура, оркестровка, процесс записи.

— Можете поделиться с нами самыми теплыми воспоминаниями о папе?

— Он очень грамотно сочетал кнут и пряник, скажем так. Были и серьезные разговоры, но также «у кошки боли, у собачки боли…». Я, кстати, благодаря этому стал понимать, насколько важно в жизни стремление к балансу во всем.

Если говорить о конкретных ситуациях из моей памяти… помню, как отец забирал меня из садика на своем черном Peugeot в кожаной куртке, с золотым мелированием и в очках-авиаторах. В этом момент воспитательницы переставали дышать, и даже четырехлетнему мне это было заметно.

У нас с папой была традиция ходить вдвоем в зоопарк, где мне обязательно брали сладкую вату, которую ни я, ни он не могли доесть. Такой вот был у нас оазис в виде московского зоопарка.

— Аким, что для Вас значит любовь?

— Любовь – великая сила, и сила эта в ее многогранности и безграничности, я бы сказал. Она способна быть настолько разной, что распространяется абсолютно на всех. От нее не убежать, ведь она повсюду. Мы можем применять ее к кому угодно и в любой ситуации... она универсальна. При этом, даже тут, нам дается выбор, как подходить к ней. Любовь может раскрывать в нас самое лучшее, а может стать причиной страданий и полного опустошения.

— Как и с кем Вы собираетесь провести этот незабываемый день своего рождения, если не секрет?

— На сцене. Вместе со всеми. «Sequel» даст концерт в клубе Козлова. И конечно, самые близкие будут приглашены туда лично.

— Пусть с этого шикарного дня каждое мгновение приносит только позитивные и счастливые чувства. Желаем Вам самых ярких ощущений, благовидных впечатлений, добрых помыслов и открытой дорожки к счастью. Здоровья всей семье, отрадного настроения и воплощения всех задуманных планов!

— Спасибо большое, мне очень приятно. Вам и всему коллективу желаю всего самого наилучшего.